Мартин Нильссон - Греческая народная религия

Подлинный конфликт разворачивался в той сфере религии, которая была тесно связана с [187] повседневной жизнью — в сфере предсказаний. Здесь вере угрожали попытки натурфилософии дать физическое объяснение небесным и атмосферным явлениям, приметам и другим событиям. Такого рода объяснения подрывали веру в искусство предсказателей и делали его ненужным. Доверие к оракулам тоже ослабло. Утрате доверия способствовали такие проявления пристрастности оракулов, как в случае с Дельфийским оракулом, благоволившим к спартанцам. Вера в пророчества нужна была не только жрецам и провидцам, но и политикам. Лишь один метод предсказания не был подвергнут критике — сны. В сны верили все, и даже Аристотель рассуждал о божественной природе сновидений. [182] De somniis и De divinatione in somniis . Древние греки, как и все мы, испытывали желание заглянуть в будущее. Так что для них оправдание оракулов и искусства прорицателей было очень важным делом.

Разумеется, провидцы и толкователи оракулов и примет встали на защиту своего ремесла, а поскольку оно было частью древней религии, то они оказались вместе с тем и апологетами древней религии. Истинное же противоречие между верой и неверием сводилось к конфликту предсказателей будущего с натурфилософами. Этот конфликт не ограничивался одними дискуссиями, он сказывался и в повседневной жизни, и следовательно — в нем участвовал весь народ. Об этом свидетельствует тот факт, что, осознав [188] грозящую опасность, прорицатели поднялись на защиту старой веры. Диопиф узаконил судебное преследование атеистов, и первым, кого обвинили, стал Анаксагор, натурфилософ ионийской школы, живший в Афинах. Такое же обвинение было предъявлено и Сократу: он исследовал то, что ниже земли и выше небес. Но в его случае обвинители упомянули и софистику, упрекая Сократа в том, что слабые доводы он заставлял казаться сильными.

Суды по обвинению в безбожии не принесли пользы. Им не остановить было нарастающего безверия, и постепенно такие суды прекратились. Они не принесли Афинам славы, но все же следует попытаться понять ситуацию, которая их породила. Эта ситуация определялась участием религии в делах политики и повседневной жизни. Вот почему люди, будучи политиками или прорицателями, считали, что законы и суды помогут избежать опасности. Их поддерживал афинский народ, которому не нравились нападки на богов, принесших их городу могущество и славу, и который опасался гнева этих богов. Неверие в богов нашло выражение в физических объяснениях тех явлений природы, которые традиционно считались признаками гнева богов. Народ понимал это, а отсюда и суды над безбожниками. Судьба древней религии была уже решена, но вера в предсказания не иссякла. В поздней античности она стала еще сильнее. Такие верования были важной частью народной религии, и моя задача была в том, чтобы надлежащим образом осветить их значение. [189]

В этой книге я попытался сделать обзор народной религии древних греков. Для многих народная религия — это фольклор, и я подробно рассмотрел эту часть религии. Из народной религии вышли и великие боги, хотя мы видим их в ореоле славы, созданном искусством и литературой. Определенные нравственные и социальные представления, существенные для жизни народа, также находили себе выражение в религии и пользовались покровительством богов. Они тоже представляют собой важную часть народной религии.

Религия находится в зависимости от условий жизни. Когда эти условия меняются, возникают новые потребности, а старые формы исчезают, и таким образом народная религия претерпевает соответствующие изменения. Перемены были связаны с тем, что люди стекались в города и занялись ремеслом и торговлей. Изменения в политической жизни и подъем демократии также вызвали определенные перемены в религии. Нам следует помнить, что в демократических государствах были народные собрания, на которых принимались решения по всем вопросам, в том числе и по религиозным. В результате религия до некоторой степени секуляризировалась. Однако она не умерла. Религия стремилась найти себе новые формы, которые соответствовали бы новым потребностям и новым представлениям народа. В пятом и четвертом веках до Р. X. это движение еще только начиналось. Настоящим поворотом ознаменовался век софистов. Начавшееся тогда [190] движение достигло своего результата в поздней античности.

В заключение позволю себе сравнение. Религия подобна роще, высокие статные дерева которой касаются неба и издали поражают глаз; но есть в ней и подлесок — кусты и трава. Легко повалить деревья. Рассказывают, что царь Крез угрожал милесцам вырубить их как сосны. Деревья упадут и не пустят новых ростков. (Правда, взамен старых деревьев можно посадить новые.) Но подлесок очень живуч. Кусты и траву можно срезать, даже сжечь — но они прорастут снова. И каждый год этот подлесок будет приносить все те же листья и цветы; они изменятся, если только переменится сама почва. Так было в Древней Греции и так есть, несмотря на изменения в условиях жизни, промышленности, торговле, в политике и в отношениях между народами и классами. Народная религия соответственно менялась. В менее развитых областях страны древняя религия и старые обычаи сохранялись и дожили даже до наших дней, но теперь они снова отступают, потому что происходит новое серьезное изменение в условиях жизни.