Ксения Колобова - Древний город Афины и его памятники

Все скалистое юго-западное побережье Мунихии с глубокими расселинами, пещерами и гротами считалось небезопасным, поскольку там обычно находили убежище беглые рабы и должники. В этом районе севернее береговых расщелин найдено много посвятительных надписей Зевсу Мелихию и Зевсу Филию. На повороте береговой линии к югу, к входу в Зею, был расположен Серангий (от «серанкс» — «расщелина») со святилищем героя Серанга. Серангион — это постройка, вырубленная в скалах, с большим круглым помещением в ее восточной части. Сохранились фрагменты мозаики римского времени и ниши, предназначенные, может быть, для хранения одежды. Здесь, вероятно, находился алтарь Аполлона Отвратителя (Апотропея). Культ бога-целителя, а также купальня, находившаяся при святилище на берегу моря, свидетельствуют о каком-то лечебно-оздоровительном назначении этого помещения. Южнее Серангия у мыса, образующего вход в Зею, были найдены овальные, сглаженные внутри каменные резервуары, снабженные крышками и сужающиеся книзу. По сохранившемуся названию этих каменных цистерн — фреата — ученые предположительно локализуют здесь знаменитое древнее судилище «У фреаттов», где судили убийц. Может быть, именно на этом месте архонты под председательством басилевса сидели на берегу, в то время как убийца, не смея осквернять землю Аттики, находился в лодке недалеко от берега.

Этнически пестрое население Пирея почитало различных богов, и найденные надписи свидетельствуют о существовании здесь не только культов Аттики и греческих городов, но и финикийских, египетских, малоазийских и фракийских.

Наиболее торжественно справлялись в Пирее культы Зевса Спасителя (Сотера) и Афины Спасительницы; к храму этих богов вела от агоры широкая улица Процессий. Этим богам приносили жертвы моряки, спасшиеся во время кораблекрушения, а навклеры вносили по драхме с корабля в казну храма как аванс для гарантии сохранности их кораблей. В последний месяц каждого года торжественная процессия поднималась к алтарю храма просить богов о процветании Пирея. В дар богам на алтаре закалывались многочисленные жертвенные животные. Это был самый большой храм Пирея, расположенный на вершине одного из холмов. Приближавшиеся к гавани моряки издали видели стройные очертания храма и окружавшие его священные рощи со статуями и портиками. (102/103)

Знаменит был и храм Артемиды Мунихии, древний культ которой уходил в микенские времена. Она почиталась не только как богиня полнолуния, но и как богиня кораблевождения; празднование в ее честь было приурочено к годовщине Саламинской победы. Храм пользовался правом убежища. Так, у алтаря богини пытались найти спасение беглые рабы, две надписи об этом сохранились до нашего времени: «Челядь одного хозяина — трое», «Рабы одного хозяина — трое» (IG, II, №№ 1661, 1665). Демосфен, говоря о своих заслугах перед Афинами, указывал: «…согласно моему закону ни один триерарх ни разу не положил молитвенной ветви, как человек, Претерпевший от Вас обиду, и не садился у алтаря в Мунихии» (Демосфен, XVIII, 107). Таким образом, алтарь Артемиды Мунихии служил убежищем для всех, кто, избегая тюрьмы, смерти, суда или пыток, бежал сюда в надежде на покровительство жрецов богини.

Недалеко от храма Артемиды, на Мунихии, был расположен и храм фракийской богини Бендис, культ которой в начале Пелопоннесской войны был причислен к государственным культам, и поэтому день праздника богини отмечался торжественной процессией всего населения Пирея к ее храму.

Основное гражданское население Пирея состояло из ремесленников, рыбаков и бедноты, искавшей заработков в эмпории. Здесь же селились и многие вольноотпущенники, занимавшиеся ремеслами и мелочной торговлей. Многие состоятельные и богатые метеки также жили здесь, как, например, богач-ростовщик Пасион, отец Лисия — Кефал.

Бедняки работали грузчиками и носильщиками в эмпории, продавали воду на пристани. Многие встречали иноземцев и оказывали им всевозможные услуги за вознаграждение и за еду; жили здесь и корабельные мастера, работавшие на верфях, плотники, оружейники, изготовители различных видов корабельных снастей, гребцы. Эта беднота, среди которой было немало и ремесленников-одиночек, еле сводившая концы с концами, бурно реагировала на все политические и бытовые новости. Афинские олигархи звали работающее население Пирея «корабельной чернью», но в этом названии, кроме презрения, скрывался и страх перед внезапными проявлениями стихийной воли этой толпы, мгновенно загоравшейся и не раз активно участвовавшей в бурных событиях афинской истории. «Корабельная чернь, — пишет Аристотель, — бывшая виновницей Саламинской победы и потому виновницей гегемонии и морского могущества Афин, укрепила демократию» (Политика, V, 3).