Ксения Колобова - Древний город Афины и его памятники

К Дигме стекались толпы жадных до новостей афинян и метеков с их вечными вопросами к каждому вновь прибывшему купцу: «Ти нео́терон?» («Что нового?») И действительно, судя по свидетельствам древних, сюда сходились и граждане и иностранцы, рассказывая друг другу международные новости, зачастую самые невероятные. Здесь узнавали все: и цены на продукты на всех основных рынках Черного и Средиземного морей, особенно цены на хлеб, и о кораблекрушениях и неудачах знакомых купцов и корабельщиков, о ссорах, а также о чудесах, знамениях, о странах, в которых еще никто не бывал, но где жили люди, непохожие на людей, и существовали обычаи, которым трудно было даже поверить. (98/99)

Гортанные звуки восточных языков, неправильная греческая речь, костюмы всех народов и стран, движение яркой и пестрой толпы, шум и крики которой заглушали удары топоров и скрежет пил на верфях.

Торговый район Пирея был прекрасно оборудован и для зимовки торговых кораблей. Особое место было отведено для погрузки и выгрузки товаров. Для якорных стоянок более мелких кораблей предназначалось множество небольших молов. Границы стоянок обозначались на берегу особыми камнями с надписью «портмейя» («торговые корабли»). Для хранения привезенных товаров существовали специальные склады.

Кроме Дигмы и Большого портика, было еще три здания для торговли, местоположение которых пока не установлено. Одно из них — Полетерий («место продажи»), упоминаемое у Демосфена (XLIV, 4), имело особые ряды; одни — для афинян, другие — для иноземцев. Сделки заключались беспрерывно, и глашатаи с утра до вечера во всеуслышание объявляли о них на площадях ή улицах Пирея, так как без таких объявлений сделка приобретала личный характер и суд не рассматривал случаи их нарушений.

Где-то на южной границе эмпория находилась древняя таможня для сбора пошлин с прибывающих и отбывающих кораблей. Судя по комедии Плавта, выгрузка с корабля товаров начиналась после уплаты пошлины (ср. также Демосфен, XXXV, 28). Доходы от морских торговых пошлин составляли важную часть государственного бюджета. В эмпории было здание для должностных лиц, для 10 ежегодно переизбираемых «наблюдателей за эмпорием» (эпимелеты эмпория). В их обязанности входил надзор за сбором пошлин, за соблюдением торговых законов и особенно за торговлей зерном, так как 2/3 всего привозимого купцами зерна должно было продаваться непосредственно государству. Несоблюдение этого закона строго каралось, и эпимелетам было предоставлено право возбуждать перед афинским судом дела о нарушении законов рынка. Может быть, в распоряжении этой коллегии находились и лименофилаки (контролеры гавани). Им же были подчинены и эллименисты — сборщики пошлин.

В районе эмпория находились многочисленные гостиницы, постоялые дворы, харчевни, кабаки и увеселительные заведения всякого рода. Государство также содержало харчевни и постоялые дворы для моряков и гостиницы для купцов, извлекая из этого немалый доход. Над гостиницами, кабаками, харчевнями висели заманчивые вывески. Здесь тоже царила жестокая конкуренция для привлечения гостей. В Пирее был найден рельеф с одной из таких харчевен с изображением отварной телячьей головы и ножек. Немало было и домов терпимости с дешевыми гетерами, красивыми девушками из бедных семей афинских метеков и особенно часто из рабынь. Филострат, писатель времени Северов, бичует Афины за падение древних нравов: «Льстец у ворот, доносчик перед воротами и перед Длинными стенами сводник, парасит и у Мунихии и у Пирея, а богиня Афина даже не имеет пристанища уже и в Сунии». (99/100)

Конечно, такая пестрая толпа, которая собиралась в Пирее, пробуждала порой самые низменные инстинкты у тех, кто любил пожить и поживиться за счет других. Один из софистов утверждал, что люди Пирея не ценят Академии и не посещают Ликея.

Однако в период расцвета Афин в Пирее собирались и ораторы, и писатели того времени. Здесь основывали свои школы врачи, у одного из которых должен был учиться Тимарх, обвиняемый Эсхином. Однажды, по свидетельству Дионисия Галикарнасского, больного Демосфена принесли на ложе в Дигму, чтобы он мог там обратиться с увещанием к народу.

Одновременно Пирей был местом, где можно было выгодно продать и купить, завязать знакомства с купцами Египта, Малой Азии, Сицилии, Италии, а также поговорить всласть и рассказать небылицы о себе любопытным и несведущим иноземцам. Теофраст, определяя хвастуна, пишет: «Хвастун это тот, кто, стоя на молу (в Пирее), рассказывает чужестранцам, как много его денег находится на море. И рассказывает о ростовщическом ремесле, как оно велико и сколько он получал и терял в год. И вместе с тем, прикидываясь, что бросает тысячами, он посылает раба к столу трапезита, где у него лежит только одна драхма» (Теофраст, Характеры, XXIII).