Алексей Гудзь-Марков - Индоевропейцы Евразии и славяне

Северные великаны Европы, в первую очередь носители днепро-донецкой культуры V–III тыс. до н. э., древнейшие обитатели Западной и Юго-Западной России, явились первым оседлым индоевропейским компонентом в сложении протославянской и близких ей балтскои и германской общин на начальном этапе их развития. Мы помним о том, что леса юга Скандинавии, севера Германии, Польши, Прибалтики и запада России издревле населяли родственные днепро-донецкому населению народы, потомки охотников каменного века, эпохи таяния последнего великого ледника. В последующие тысячелетия Европа еще переживет множество вторжений подвижного индоевропейского населения, явившегося посредником между древней цивилизацией Передней и юга Средней Азии, превозносившей в V–IV тыс. до н. э. крест как высший духовный символ народа, и современной христианской цивилизацией Европы.

Однако именно охотники-гиганты, древнейшие обитатели севера и востока Европы, явились наиболее глубоким пластом в следовавших одно за другим этнических и культурных напластованиях в долгой истории рождения, развития и обособления современных славянской, балтской, германской и иных индоевропейских общностей Европы и Азии.

Древнейшая значимая, оставившая глубокий, а во многом и основополагающий след в индоевропейском продвижении на запад Европы волна кочевников, представители которой впервые широко использовали лошадь для верховой езды и привнесли в культуры Евразии знаменитый впоследствии шнуровой орнамент керамики, вошла в историю как степная культура среднего стога, расположенная в междуречье Днепра и Дона во второй половине V — первой половине IV тыс. до н. э. Благодаря невиданной дотоле подвижности кочевников-скотоводов Европа начала практическое знакомство с курганной традицией степей Евразии.

Боевые каменные молоты, множество лошадей и практически полное отсутствие поселений указывают на чрезвычайно высокую степень подвижности и агрессивности первой волны кочевого индоевропейского мира, накатившегося на Европу. Кочевники вытеснили и частично поглотили население днепро-донецкой культуры Приазовья и Среднего Днепра. После занятия плацдарма в междуречье Нижнего Днепра и Дона всадники культуры среднего стога устремились в центр Европы, на земли, освоенные средиземноморскими земледельцами ещё в VII–V тыс. до н. э.

Однако первый подвижный индоевропейский вал второй половины V — первой половины IV тыс. до н. э. схлынул, не оставив в культурах Центральной Европы сколько-нибудь значительного следа.

Около начала IV тыс. до н. э. вслед за кочевниками, носителями культуры среднего стога, из степей Восточного Прикаспия и Нижней Волги в Днепро-Донецкое междуречье ворвались близкие их предшественникам этнически и культурно, но более богатые медными украшениями и боевыми молотами подвижные индоевропейские народы. Культура, привнесенная ими, получила название «Новоданиловской». Нахлынувшая степная волна начала IV тыс. до н. э. перекрыла курганными и бескурганными погребениями могилы днепро-донецкой культуры в верхнем течении Северского Донца. Новые пришельцы гораздо чаще по сравнению с предшественниками использовали камень при сооружении могил. В их среде был распространен лук со стрелами.

Поселения у них также практически отсутствовали. Две волны индоевропейских кочевников, одна за другой нахлынувшие на юг России из недр евразийской степи около середины V и начала IV тыс. до н. э., положили основание сложению классического образа воинственного всадника, в дальнейшем покорившего Европу и Переднюю Азию и ставшего своего рода прообразом будущего рыцаря и русского его воплощения — беззаветно преданного родине скитальца-казака.

Жилище стоянки Джанбас-Кала 4

1. Реконструкция С. П. Толстова.

2. Реконструкция М. И. Грязнова

Волны индоевропейцев, начиная с середины V тыс. до н. э. беспрестанно гнавшие к западу громадные стада крупного и мелкого рогатого скота, при этом вынужденные покрывать с помощью лошадей громадные расстояния, дабы прокормить животных в суровых условиях степей Средней Азии, Нижнего Поволжья, низовьев Дона и Днепра, вне всякого сомнения, в материальном отношении опирались на достижения южных центров металлургии Передней Азии и юга Туркмении, черпая оттуда не только готовые изделия, но и технологии металлургического, керамического, ткацкого, сельскохозяйственного и иных производств. Причем важнейшим регионом в выдвижении на запад все новых потоков кочевников выступала Восточно-Каспийская равнина с центром в Туранской долине Средней Азии, в V–IV тыс. до н. э. всё ещё напоенной руслами Жан-Дарьи и Узбоя и их притоками, несшими к северу воды ледников Тянь-Шаня, Гиндукуша и Копетдага.