Лев Ельницкий - Знания древних о северных странах

С именем сармат Птолемей связывает такие традиционные эпитеты, характеризующие древних скифов, как Βασιλιχοί [120]Ίπποφαγοι, Ύπερβόρειοι, тогда как засвидетельствованный Мелой и Плинием для сармат (савроматов) эпитет Άμαξόβιοι фигурирует у него как самостоятельное племенное наименование, прямо с сарматами не связанное (III, 5, 19). В то же время Птолемей, подобно Плинию, пользуясь источниками военно-административного или торгового происхождения, называет такие сарматские племенные имена, которые не имеют ассоциаций в сохранившейся литературе и могут быть лишь отдаленно подтверждены эпиграфическими данными (μέγα εθνος Περιέρβιδοι). [121]

При описании прибрежных местностей северного Черноморья Птолемей располагает данными весьма подробных периплов, которые охватывают не только маршруты вдоль морского побережья,, но также и вдоль некоторых наиболее важных рек.

Выше уже было отмечено, что сведения Страбона в его описании Азовского моря восходят скорее всего к Посидонию, на которого он ссылается и которого критикуете предшествующей этому описанию главе (XI, 1, 5 сл.). Кроме того, они весьма близки к периплу Азовского моря, содержащемуся у Птолемея, [122]но являющемуся более подробным, чем описание Страбона. Такие же периллы, относящиеся, однако, видимо, к более позднему времени, чем перипл Азовского моря, ибо они неизвестны не только Страбону, но и Плинию, Птолемей приводит при описании пунктов, расположенных по течению рек Борисфена (III, 5, 14), Каркинита (Каланчак, VI, 5, 13) и Вардана (Кубани).

Поименованные в этих периплах пункты неизвестны из других Источников и могут быть локализованы лишь на основании позднейших фонетических аналогий и археологических данных. К тому же, Птолемею остались неизвестны те источники военно-административного происхождения, на основании которых Плиний описывает внутренние области Крыма и азиатской части Боспора. Имеющиеся между обоими авторами незначительные совпадения, которые приходится угадывать в довольно разно звучащих харакенах (Харакс), стактарах (сатархах), ассирианах (Лагира) и т. п., [123]показывают, что Птолемей черпал свою топонимику из другого источника, нежели Плиний.

Что касается восточного побережья Понта, то значительные и весьма близкие совпадения с данными Арриана свидетельствуют в пользу того, что в руках Птолемея был хотя и не сам Аррианов перипл, но во всяком случае некое, быть может, на его данных основанное сочинение, [124]описание свое ведущее, однако, в противоположном направлении.

В Закавказье у Птолемея представлены те же области, что и у Страбона, однако в отношении Армении и Албании он располагает несравненно более подробными сведениями, чем его предшественники. Вследствие этого весьма значительная древнеармянская и албанская топонимика, сообщаемая Птолемеем, не находит себе твердого места на современной карте ввиду того, что единственным критерием при попытках ее локализации являются признаки фонетического сходств с позднейшими наименованиями. Одна лишь Хабала, поименованная Птолемеем (V, 12, 6) в Албании, может быть сопоставлена с плиниевой Кабалакой, [125]которую он называет столицей албанов; локализуется она в позднейшем Ширване, на месте древней Кабалы (развалины близ современного Кижа).

Птолемеевы данные о прикаспийских и закаспийских странах отличаются значительной полнотой и новизной. Самый характер осведомленности Птолемея о странах Северной Азии показывает с несомненностью, что приобретение новых сведений о северо-востоке обитаемого мира происходило в связи с оживленным развитием торговых отношений между средиземноморскими странами, Индией и Китаем на рубеже I-II столетий н. э. через посредство иранских и сирийских купцов. Одновременно с оживлением торговых сношений на путях, лежавших к югу от Каспийского моря, о чем сохранились достоверные свидетельства китайских источников, [126]следует предполагать то же самое и в отношении путей, проходивших к северу от Каспия. Ибо то, что сообщает об этих областях Птолемей, заставляет подозревать в качестве его источника итинерарий, проводивший от берегов Азовского моря по нижневолжским степям, минуя Аральское море, к какому-либо пункту на берегу Аму-Дарьи и через Хорезм далее на юго-восток.

Предполагать существование такого итинерария и использование его Птолемеем заставляет то обстоятельство, что при наличии некоторых оригинальных и сравнительно весьма точных данных относительно внутренних областей к северу от Каспия - их гидрографии и орографии - данные, касающиеся самого Каспийского моря, устий впадающих в него рек и лежащих при нем пунктов, страдают грубыми неточностями. Последние обусловлены, вероятней всего, тем, что устья рек, таких, как Оке (Аму-Дарья), Яксарт (Сыр-Дарья), Политимет (Зеравшан), Иаст (Эмба), показаны Птолемеем из расчетов, произведенных путем экстраполяции данных, относящихся к их среднему или верхнему течению, таким же точно способом, каким Патрокл, по-видимому, определил расстояние между устьями Окса и Яксарта на основании данных, сообщенных Демодамантом и относящихся к верховьям этих рек (см. выше).