В. Мавродин - Начало мореходства на Руси.

Русы могли быть не только врагами арабов, будучи воинами хазарского кагана, но и поступать на службу к арабам, и, проникая далеко в глубь земель халифата (стоит вспомнить о путешествиях русов-купцов до Багдада по Ибн-Хордадбеху и сообщение Абдул Касима о вторжении русов в Аравию для овладения Багдадом), выступать в роли союзников арабов. И упоминание о русах г, «Песне о Роланде» отнюдь не является историческим анахронизмом.

Мы не знаем, когда сложились и те сказания, которые послужили основой повествований о «витязях из русов» (Eiuzen), «витязях из Киевской земли» (van dem Laiido ze Kliewen) в «Песне о Нибелунгах», но вряд ли ошибемся, если отнесем их к ранней, гораздо более ранней, чем XII в., эпохе. [46] А.И, Дробинский. Русь и Восточная Европа во французском средневековом эпосе. «Исторические записки», т. XXVI, 1948.

Уже в самом начале X в. Русь усиленно торгует с Раффельштедтом, а это предполагает наличие торговых сношений Руси и Запада гораздо ранее.

Очевидно, Людовик и его приближенные знали кое-что о Руси и русах, о народе «Рос», как вскоре, в 80—90-х годах IX в, узнал, со слов Оттсра, о далеком, где-то у верховьев Дона, государстве и народе «Рошуаско» ("Rhosclmuko) и король Альфред Великий. [47] К. Ф, Тиандер Поездки скандинавов в Белое мопс. СПб… 1906. стр. 51,

Несмотря на то, что о Руси и о русах на Западе Европы уже что-то знали, появление при дворе императора Людовика Благочестивого посланцев кагана русского народа было неожиданностью.

Император не знал, как реагировать на появление в Ингельгейме русских послов. Забота и внимание к ним со стороны императора Феофила, дружественные отношения с Византией, свидетельствующие о значении Руси в жизни Восточной Европы и самой империи «ромеев», наконец, несомненно, пусть неясные и отрывочные, но все чаще и чаще поступающие сведения о многочисленном и могущественном народе «рос» и его государстве — все это побуждало Людовика Благочестивого оказать им гостеприимство и помощь. Но эти же самые знаки внимания со стороны Феофила и его настойчивая просьба о помощи послам русского кагана, а также все те же рассказы о далеком и сильном народе «рос» порождали беспокойство, а не являются ли эти посланцы разведчиками, не умышляют ли они что-либо во вред императору?

Так развертывались события в пяти местах: на среднем Днепре, в Хазарии, степях, Византии и в Ингельгейме.

Мы не знаем, чем закончились миссия послов кагана к Феофилу и их путешествие в Ингельгейм, но благодаря им перед нами из глубин былого выступил очерченный скупыми и отрывочными фразами Русский каганат, государство кагана народа «Рос», не только предтеча и предшественник Киевской державы, но уже само это Киевское государство в его первоначальном, эмбриональном состоянии, тот самый русский каганат, выросший в борьбе с хазарским каганатом, высвободившийся от власти хазарского кагана, но сохранивший на себе печать былых связей с хазарами, который является первым русским государством на Днепре.

Итак, сообщение Бертинских анналов даст нам право утверждать о наличии еще на грани VIII и IX вв. и в самом начале IX в. днепровско-черноморского пути русских мореходов.

Путь этот вел из Приднепровья (наверное, того же Киева) в Константинополь.

Плыли Днепром, с трудом преодолевая пороги, и русские воины, чей меч звенел под стенами Сурожа и Амастриды, чей победный клич раздавался средь виноградников острова Эгины; плыли и русские «слы», посланцы кагана русского для тою, чтобы заключить с византийским императором договор о дружбе перед угрозой со стороны кочевой степи; плыли, наконец, и русские «гости», те самые «купцы Руси» Ибн-Хордадбеха, которые постоянно плавали по Черному морю, сделав этот путь обычной и торной дорогой, связывающей Русь с Востоком вплоть до Багдада.

Черное море становилось «Русским морем». Ибн-Хордадбех (Ибн-Хардадбег), писавший в 40-х годах IX в. свою «Книгу путей и государств» ("Книгу для познания путей и государств»), которая послужила основой для целого ряда более поздних мусульманских сочинений о Руси, упоминает, как о чем-то хорошо и давно известном, как о чем-то обычном, «пути купцов Русов, а они принадлежат к Славянам», торгующих мехами бобров и черных лисиц и мечами «из дальнейших концов Славонии к Румскому морю». «Румским морем» Ибн-Хордадбех называет Черное море.

Придет время и оно получит другое наименование. Но об этом ниже.

И это был отнюдь не единственный путь русских к морю. Знали русы и другое море — Каспийское. «А если желают, — продолжает свой рассказ о русских купцах Ибн-Хордадбех, — то ездят Танаисом, рекою Славян, проходят через Камлидж, столицу Хазар, там их владетель берет с них десятину. Затем они плавают по морю Джурджана и выходят на любой им берег. Иногда они возят свои товары на верблюдах из Джурджана в Багдад; евнухи-славяне ж бывают здесь у них за переводчиков». [48] А. Я. Г а р к а в и. Сказания мусульманских писателей о славянах и русских. СПб., 1870, стр. '48, 49.