Александр Андреев - Удивительная Беларусь. К 600-летнему юбилею Беловежской пущи

Знаменитая Беловежская Пуща известна всему миру. Об этом природном феномене в историческом очерке 1903 года писал исследователь Г. П. Карцев:

«Человеку, никогда не бывавшему в Беловежской Пуще, трудно представить себе величавую, своеобразную прелесть этого, во многих местах еще первобытного леса. В нем нет однообразно сурового, однотонного колорита дремучего северного бора. Он величав, дик, носит отпечаток дряхлости и вместе с тем бесконечно интересен разнообразием встречающихся в нем лесных пейзажей. Трудно представить себе лесные районы с однообразным, хотя и красивым на первый взгляд насаждением, долгое созерцание которых не наскучило бы, будь то вековые могучие корявые дубы, стройные, в несколько охватов сосны с широко раскинувшимися шапками макушек, или кудрявые березы с белыми стволами, нежно глянцевитою листвою, точно сыплющеюся по висящим книзу ветвям, или жирнолистые тенистые клены, или правильной пирамидой растущие темные ели. Все красоты таких картин скоро надоедают, если они не сменяют одна другую. Беловежская Пуща представляет именно тот лес, где на протяжении пяти-десяти верст можно встретить бесчисленное количество лесных пейзажей, нисколько не похожих друг на друга, и вместе с тем один другого красивее.

При проезде по пуще не устаешь смотреть и восхищаться. Глубокое волнение невольно охватывает любителя природы при виде многовековых сосен и дубов. Мысли летят к старине. Среди пущанских великанов есть немало таких, на которых, в их молодом возрасте, быть может, останавливались взоры Батория и под тенью которых отдыхали во время охоты Августы Саксонские.

Есть участки, где эти почтенные представители старины встречаются не единичными экземплярами, а занимают площади в несколько десятин, причем различных пород. При взгляде на них в буквальном смысле «шапка с головы валится», и хочется приблизиться, чтобы измерить, сколько охватов укладываются вокруг ствола. Какими ничтожными кажутся перед этими патриархами деревья, представляющиеся в другом лесу крупными».

В Беловежской Пуще много дубов с двухметровым диаметром ствола и возрастом около двух веков. Есть деревья с полувековой историей. Ученые называют Беловежскую Пущу «Ноевым ковчегом редких животных», сохранившихся в заповеднике в большом количестве. Беловежская Пуща – созвездие раритетных животных, деревьев, растений. В 1992 году Беловежская Пуща включена в Список Всемирного культурного наследия ЮНЕСКО. В 1997 году она получила Европейский диплом эталонного природоохранного учреждения Совета Европы. С 2001 года – это Национальный парк «Беловежская Пуща».

Поэт конца XIX века Ф. Глинский пиал о Беловежской Пуще:

Громадный лесной массив, находящийся на территории Беларуси и Польши, в междуречье Немана, Западного Буга и Припяти, – Беловежская Пуща, – пользуется давней исторической известностью и заслуженной славой. С XIII века Беловежская Пуща – излюбленное место великокняжеской охоты. Г. П. Карцев писал:

«Достоверные данные о том, с каких пор Пуща стала заповедной, относятся ко времени, с которого она стала Беловежской, то есть с самого начала XV столетия. Только князьям Ягелло и Витовту принадлежало право охоты на крупного зверя, остальные могли охотиться по мелочи. От литовских князей право охоты в Беловежских лесах последовательно к польским королям и к русским императорам. Таким образом, Беловежская пуща является древнейшим охотничьим угодьем главы государства».

Впервые Беловежская Пуща в исторических документах, как заповедный лес Великого князя Литовского и польского короля Ягайло, упоминается в 1409 году. В 1558 году по указу польского короля Сигизмунда Августа были описаны все пущи Великого княжества Литовского – их оказалось 38. Тогда же за убитого зверя в Пуще стали карать смертью. Беловежскую Пущу стали охранять триста стрелков-лесничих. За двадцать лет до этого Лесной устав, первый закон об охоте и охране лесов, определил правила лесной охоты.

В Беловежской Пуще любили охотиться все польские и великие князья Литовские. Первоначально зверей загоняли собаками и били стрелами, рогатинами и копьями. Со времен Стефана Батория охотиться стали с помощью мушкетов. Несмотря на охрану, животных в Пуще становилось меньше, экологию уже в то время портили построенные в начале XVII века железодельные, смолокуренные и поташные заводы. Ф. Глинский писал в 1898 году в книге «Беловежская Пуща и зубры»: