Александр Андреев: Петр Великий и Санкт-Петербург в истории России

Стоя посредине моста, переброшенного через Неву я долго любовался этой красотой, стараясь запечатлеть в памяти все детали двух столь различных ликов белой петербургской ночи».

В 1867 году Т.Готье вспоминал о своем путешествии в Россию и в Петербург:

«Мы вошли в залив, куда впадает Нева. Гладь воды, казалось, простиралась выше земли, выглядевшей узкой черточкой, проведенной кистью на монотонной акварели. Яркий, но холодный свет струился с ясного неба: то была северная, полярная лазурь молочных, опаловых, стальных оттенков, о которой мы под нашим небом не имеем ни малейшего представления. Чистое, белое звездное сияние исходило бы будто не от солнца. Под этим молочным сводом огромная пелена залива окрашивалась в непередаваемые цвета, среди которых обычные тона воды вовсе отсутствовали. Как в створках раковин возникали то перламутрово-белые оттенки, то неописуемой тонкости жемчужно-серые. Дальше – матовая или струйчатая голубизна как на дамасских клинках или ещё радужные отсветы, похожие на поблескивание пленки на плавящемся олове. За зоной зеркальной глади следовала муаровая лента, и все такое легкое, расплывчатое, такое смутно-прозрачное, сияющее, что палитра и словарь оказываются бессильными перед эдакой красотой. Самый свежий тон кисти художника окажется грязным пятном на этой идеальной, божественной прозрачности.

В дали, между молочной водой и перламутровым небом опоясанный венком зубчатой стены в башенках, медленно вставал прекрасный силуэт Санкт-Петербурга, аметистовые тона которого границей разделяли воздух и воду. Золото куполов и шпилей сияло на самой богатой, самой изумительной диадеме, которую когда-либо мог нести город на своем челе. Что может сравниться в великолепии с этим золотым городом на серебряном горизонте, над которым вечер белеет рассветом?»

Автор «Трех мушкетеров» А.Дюма восхищался Санкт-Петербургом:

«Я не знаю, есть ли в мире какой-нибудь вид, который мог бы сравниться с развернувшейся перед моими глазами панорамой. Передо мной справа, соединенная двумя легкими мостами выступала крепость, первая колыбель Петербурга. Среди её строений вырисовывались золотой шпиль Петропавловского собора и зеленая крыша Монетного двора. Против крепости находился Мраморный дворец, далее шел Эрмитаж, великолепное здание, Зимний дворец, Адмиралтейство со своими двумя павильонами и гранитными лестницами. Здесь берут начало три главных улицы Петербурга: Невский проспект, Гороховая улица и Вознесенский проспект. За Адмиралтейством шла Английская набережная с её великолепными зданиями.

Прямо передо мной находился Васильевский остров, биржа, её лестница спускается к самой Неве. Тут же неподалеку находятся видные ученые учреждения, Университет, Академия художеств, Горный Институт. С другой стороны Васильевский остров омывается рекой Малой Невой, отделяющей его от Вольного острова. Здесь в прекрасных садах, за позолоченными решетками расцветают в течение трех месяцев, пока длится петербургское лето, всевозможные редчайшие цветы, и здесь же расположены шикарные дачи богатейших жителей столицы.

Если стать спиной к крепости вид панорамы меняется, все ещё оставаясь грандиозным: на одном берегу находится Троицкий собор, а на другом – Летний сад. Далее по другой стороне Большой Невы находятся Военный госпиталь, Медицинская академия, деревня Охта со своими окрестностями. На этой стороне реки расположен Таврический дворец, с его изумрудной крышей, кавалергардские казармы и старый Смольный монастырь.

Не могу сказать, сколько времени я оставался на мосту, восхищаясь этой дивной панорамой».

В 1926 году философ-эмигрант Г.Федотов писал в «Трех столицах»:

«С Невы тянет влажный морской ветер – почти всегда западный ветер. Не одни наводнения несет он петровской столице, но и дух дальних странствий. Пройдитесь по последним линиям Васильевского острова или к устью Фонтанки, на Лоцмановский островок, – и вы увидите просвет моря, отшвартовавшийся пароход, якоря и канаты, запах смолы и соли – сердце дрогнет, как птица в неволе. Тоска целых материков – Евразии – по Океану скопилась здесь, истекая узким каналом Невы в туманный, фантастический Балт. Оттого на встречу западным ветрам с моря дует вечный «западнический» ветер с суши. Петербург остается одним из легких великой страны, открытым западному ветру.

Не сменил ли он здесь, на Кронштадской вахте, Великий Новгород? Мы в школе затвердили: «Шлиссельбург – Орешек», но только в последние годы с поразительной ясностью вскрыли в городе Петра город Александра Невского, князя Новгородского.