Гарольд Лэмб - Карл Великий. Основатель империи Каролингов

Он быстро скакал вдоль реки, объезжая хижины и коровники. Заметив группу обнаженных купающихся юношей из дворца, Карл осадил лошадь и бросился на горячий песок, срывая с себя мокрую от пота льняную рубаху. Но он оставил на себе замечательные туфли из Кордовы, чтобы подойти к воде. Юноши, хорошо знавшие Карла, приветствовали его как нового «римского патриция».

– Мы, герои Рейна, – закричал один, – обходимся без всяких патрицианских штучек! Мы достаточно сильны, чтобы целовать девушек и повергать своих врагов наземь одним ударом меча – банг!

– И ножами взрезать им кошельки и глотки – чик! – в тон ему отозвался Карл.

Он не мог сразу отплатить едкой насмешкой, однако сумел придумать подходящий ответ. Нырнув в реку, он поплыл на другой берег и обогнал всех пловцов. Уже сейчас Карл мог превзойти многих взрослых мужчин в плавании, верховой езде и выслеживании зверя.

Когда Керольд с прислуживающими мальчиками принес холодное пиво благородным пловцам, Карл осушил свой кубок раньше остальных. После того как пиво охладило его тело, он придумал еще один ответ:

– Из всех героев-франков самый страшный удар мог нанести только мой дед и тезка Карл, потому что ему не нужны были меч или булава. Голым кулаком он мог проломить череп медведю.

– Тогда его кулаки были стальными и из них торчали обломки кремня!

– С мечом в руках, – продолжал Карл, пропуская мимо ушей эту реплику, – кто может сравниться с моим отцом Пипином?

– Лев и бык! – хором отозвались мокрые пловцы. – Расскажи нам о мече, льве и быке, как Пипин разделался с ними.

Карла не пришлось просить дважды. Он наполнил кубок, выпил и постарался, чтобы его пронзительный голос стал низким.

– Однажды Пипин сидел на своем походном стуле в окружении благородных сеньоров. Сначала на поле выскочил разъяренный бык. За ним последовал голодный, жаждущий крови лев. Лев прыгнул на спину быку, чтобы сломать ему шею. И Пипин крикнул своим подданным: «Благородные сиры, оторвите этого зверя от быка или убейте его, если вас не затруднит!» Благородные сеньоры задрожали в ужасе, и ни один из них не сдвинулся с места.

Мальчики с пивом и пловцы затаили дыхание, чтобы лучше слышать, так как им очень нравилась эта история, хотя они слышали ее много раз.

– Когда Пипин увидел, что они застыли на месте, – продолжал Карл, – он вскочил и выхватил свой меч из лучшей стали. Этим мечом он нанес всего один удар. Лезвие меча пронзило шею льва. Затем проткнуло шею быка и глубоко вошло в землю. Это был такой удар, который редко видят глаза людей. Франкские герои, увидев это, задрожали от страха и лишились дара речи. Разделавшись таким способом и со львом, и с быком, Пипин вложил меч в ножны и вернулся на свое место.

Выслушав историю, все развеселились и стали пить на согретой солнцем траве. Вытянувшись, Карл ждал, пока просохнет кожа, радуясь доброму товариществу и броску через реку, где он был первым среди пловцов.

Он скрыл от своих товарищей ту боль, которую причиняли воспоминания об утреннем помазании Карло-мана. Это было нечто личное, о чем ему не хотелось говорить.

Годы шли, и он научился таить в себе подобные обиды.

В 13 лет Карл вымахал выше шести футов. Обладая крепким сильным телом и мощной шеей, он мог без устали носиться по лесам и запросто переплывал свои любимые реки Маас и Рейн. Его большая неугомонная голова с длинным носом и узкой щеточкой темных усов отличала его как настоящего Арнульфинга, потомка первого Орла-Волка. У него был такой пронизывающий взгляд широко раскрытых серых глаз, какой бывает у тех, кто постоянно выслеживает добычу в густой чаще. Но некоторая неуклюжесть еще оставалась, и голос Карла, когда он кричал, был таким же пронзительным, как у подростка. Когда он хохотал, то двигал ушами вперед-назад, словно буйное веселье в голове передавалось телу.

Он выглядел моложе своих лет, и ему суждено было остаться таким. Молодой Карл с радостью мчался верхом на коне впереди своих спутников, пускал стрелы или метал копья прямо с седла, делил оленину и медвежатину со своими голодными товарищами, щедро раздавал свои доходы, слушал восхваление его силы и ответный хор ликующих голосов. Он не любил, когда товарищи покидали его, оставляя наедине с собственными мыслями.

Так же как сокольничие и лесничие, следовавшие за ним в стремительной скачке, он одевался в вызывающую зуд фризийскую шерсть и кожу для защиты от холодов и сырости. Он чувствовал себя свободно со своими оруженосцами и веселыми юными деревенскими девушками и всегда мог приковать их внимание какой-нибудь историей или песней. Такому Карлу невозможно было сопротивляться. Женщины быстро уступали энергии его тела в сочетании с непреклонной волей.