Александр Андреев - Как взять власть в России? Империя, ее народ и его охрана

Андреюшкин наивно не указал на конверте своего петербургского адреса, но письма студентов вскрывались почти все, и харьковские полицейские начали искать адресата своего студента. Это не заняло много времени.

К середине февраля 1887 года «Террористическая фракция «Народной воли» сформировала боевую группу из метальщиков Андреюшкина, Осипанова и Генералова и сигнальщиков Кангена, Горкуна и Волохова. Ульянов изготовил три бомбы весом по полтора килограмма. Внутри бомб были сотни свинцовых пуль, начиненных ядовитым стрихнином. Он обучил метальщиков ими пользоваться и написал прокламацию: «Жив дух земли Русской и не угасла правда в сердцах ее сынов. Сегодня казнен Александр III и это дело «Террористической фракции «Народная воля». 26 февраля группа из шести студентов вышла на Невский проспект ловить Александра III. В этот же день харьковский студент все-таки назвал своего товарища в Петербурге и на следующий день за ним было установлено наблюдение. 1 марта была годовщина убийства Александра II и царь должен был проехать по Невскому до Исаакиевского собора и Петропавловской крепости из Аничкова дворца по Невскому. Главный проспект столицы империи был забит полицейскими, которые, следя за Андреюшкиным, быстро определили всю студенческую группу и около одиннадцати часов утра 1 марта арестовали всех. Четыре дня студенты с бомбами выходили на Невский совершенно свободно. 1 марта царь должен был проехать по Невскому около десяти часов утра и, несмотря на тотальный полицейский контроль в империи, царя очень даже легко могли взорвать 1 марта 1887 года на Невском, по которому он с женой и детьми проехал в половине двенадцатого часа. Когда полицейские увидели, что в тубусах и книге студентов бомбы и доложили по начальству, у самодержавия начался почти шок. Полиция докладывала начальству: «Наблюдение выяснило, что Андреюшкин, вместе с пятью другими лицами, 28 февраля ходил с двенадцати до пяти часов дня по Невскому проспекту, причем Андреюшкин и другой неизвестный, по-видимому, несли под верхним платьем какие-то тяжести, а третий нес толстую книгу. 1 марта те же лица около одиннадцати часов утра на Невском проспекте были арестованы». При аресте у Андреюшкина, Генералова, Осипанова были обнаружены бомбы. Канген и Горкун тут же дали подробные показания и в ближайшие часы и дни более восьмидесяти студентов были арестованы, включая Лукашевича, Шевырева и Ульянова. Царь приказал Толстому не поднимать шума: «По-моему, лучше было бы узнавать от них все, что только возможно, не предавать их суду и просто без всякого шума отправить в Шлиссельбургскую крепость. Это самое сильное и неприятное наказание. На этот раз бог нас спас, но надолго ли?» Александр III был в ярости. Придворные передавали друг другу о том, что грозная «Народная воля» появилась ниоткуда и слухи об этом мгновенно разнеслись по империи: «Обстоятельствам, расстроившим план вооруженных бомбами личностей, арестованных у Главного штаба и на углу Морской и Невского проспекта, явилась перемена, произведенная в последний момент в маршруте. Вместо того, чтобы отправиться прямо из Петропавловской крепости на вокзал, государь и государыня заехали позавтракать к великому князю Павлу в Зимний дворец. Это запаздывание помогло полиции задержать этих бомбистов на улице. Напали на след серьезного заговора и многочисленные аресты были произведены вчера и сегодня ночью. Императорская семья должна была оставить Аничков дворец в четырехместных санях. Его величество заказал заупокойную обедню к 11 часам и накануне сказал камердинеру иметь экипаж готовым к 11 часам без четверти. Камердинер передал распоряжение ездовому, который по опрометчивости, чего никогда не случалось при дворе, не сказал об этом шталмейстеру. Государь спускается с лестницы – нет экипажа. Как ни торопились, он оказался в досадном положении простых смертных, вынужденных ждать у швейцара, в шинели, в течение пятнадцати минут. Не припомнят, чтобы его видели в таком гневе из-за того, что по вине своего слуги он опаздывал на службу о своем отце, и шталмейстер был им так резко обруган, что со слезами бросился к своим объяснять свою невиновность. Он был уверен в увольнении и не подозревал, что провидение избрало его служить важнейшим орудием своих решений. Государь покинул Аничков дворец после того, как негодяи были отведены в участок, и только прибыв к брату в Зимний дворец, он узнал об опасности, которой чудом избежал. Если бы запоздания не было, государь проезжал бы в нескольких шагах от чудовищ».