Александр Андреев - Как взять власть в России? Империя, ее народ и его охрана

«Знаю. Я готова на безымянную жертву. Мне не нужно ни благодарности, ни сожаления, ни имени. Я готова войти к тебе».

На следующий день после казни Исполнительный Комитет из восьми оставшихся на свободе человек во главе с Верой Фигнер и Николаем Сухановым, сообщал подданным Российской империи:

«Третьего апреля около девяти часов утра на Семеновском плаце в Петербурге приняли мученический венец социалисты: крестьянин Андрей Желябов, дворянка Софья Перовская, сын священника Николай Кибальчич, крестьянин Тимофей Михайлов и мещанин Николай Рысаков. Суд над мучениками творили царские сенаторы, приговор диктовал император Александр III, он же утвердил его.

Итак, новое царство вполне обозначилось – престол орошен кровью борцов за народные права. Пусть так! Со своей стороны над свежей могилой наших товарищей мы всенародно подтверждаем, что будем продолжать дело освобождения России. На этом пути не остановят нас виселицы, как не остановили они в прошлое царствование целый ряд бойцов. Судя по событию 3 апреля верховная власть выбрала путь управления страной – путь обращения к палачу. Пусть так! Исполнительный Комитет заявляет теперь же, что реакционная политика, по традициям Александра II, неизбежно приведет к последствиям, еще более пагубным для правительства, чем 1 марта.

Исполнительный Комитет обращается с призывом ко всем, кто не чувствует в себе инстинкта раба, кто сознает свой долг перед страждущей Родиной, – сомкнуть свои силы для предстоящей борьбы за свободу и благосостояние Русской Земли!

Исполнительный Комитет.

4 апреля 1881 года.

Летучая типография «Народной воли».

Победоносцев сказал Александру III, что революционеры уничтожены, а на либералов надо самодержавно прикрикнуть, часть репрессировать, часть столкнуть лбами. Они начнут биться друг с другом и писать доносы власти. Угрозы власти больше нет. Император милостиво кивал. Он еще не знал, что время его правления в России назовут «Подлые годы». Из сорока лет, которые революционеры дали для существования произвольной империи, с октября 1877 года прошло уже четыре года. Самодержавная власть думала, что все закончилось. Она ошибалась. Как всегда.

Победоносцеву не удалось представить народовольцев какими-то извергами и палачами. В Европе готовились и выходили биографии Желябова и Перовской, собирались фотографии репрессированных народовольцев и материалы по истории и деятельности партии. Революционерка Катерина Брешковская писала о Николае Кибальчиче: «Он представляя собой яркий образец чистой души и сильного ума, замкнутого в скромную, обычную оболочку. Одна мысль владела им: необходимо дать могучее орудие в руки борцов. Он всего себя посвятил этому делу и, выполнив свою задачу, спокойно простился с жизнью». Сочувствие европейского и большей части российского общества давно было на стороне «Народной воли».

Александр III сидел в Гатчине, почти не выходя оттуда, и готовил манифесты о дальнейшей жизни империи. Улицы Петербурга с утра до ночи были забиты полицейскими в штатском, дворниками, хозяевами лавок, магазинов, кофеен, трактиров, знавших многих народовольцев в лицо. 1 апреля был арестован Григорий Исаев, опознанный на улице лавочником. Он был хозяином конспиративной квартиры на Вознесенском проспекте вместе с Фигнер, на которой проходили советы Исполнительного Комитета. В квартире-штабе «Народной воли» хранились шрифты, типографские запчасти, детали и взрывчатые вещества из динамитной мастерской, находилось паспортное бюро партии, большое количество нелегальной литературы. Утром 2 апреля в градоначальстве несколько тысяч петербургских дворников прошли мимо Исаева, чтобы указать квартиру, где он жил. Через полчаса после начала опознавания, о нем сказали Вере Фигнер, и с помощью трех морских офицеров она успела вынести почти центнер динамита и все партийные материалы. Дворники опознавали Исаева весь день и ночь и утром 3 апреля была установлена квартира на Вознесенском проспекте. Усиленная группа жандармов выехала на проспект и ворвалась в квартиру, где стоял еще горячий самовар – Фигнер покинула пустой штаб партии час назад и успешно была переправлена в Одессу. Воодушевление среди оппозиции после 1 марта было огромное, многие ждали перемен. Вера Фигнер вспоминала: «Все мы были одушевлены желанием воспользоваться горячим временем для организационных целей партии. Мы видели вокруг себя сильнейший энтузиазм. Смиренно сочувствующие люди, пассивные и индифферентные, расшевелились, просили указаний, работы, всевозможные кружки приглашали к себе представителей партии, чтобы предложить свои услуги. Успех был опьяняющий. Тот, кто не пережил с нами периода после 1 марта, никогда не составит себе понятия о всем значении этого события для нас, как революционной партии». Теперь противостояние монархии и «Народной воли» подходило к своему завершению.