Александр Андреев - Как взять власть в России? Империя, ее народ и его охрана

Зимой Александр II из Петербурга почти не выезжал и минировать железную дорогу по пути его следования было бесполезно. Зимний дворец, наконец, стали надежно охранять, и диверсия в царской резиденции также была невозможна. Покушение на императора можно было совершить только на улицах Петербурга. Из револьвера неудачно стреляли Каракозов и Соловьев, да и на револьверный выстрел осенью и зимой 1880 года к царю было бы подойти невозможно. Исполнительный Комитет принял предложение Желябова – снять помещение на одной из улиц, по которым часто ездил царь, вырыть из него туннель и заложить туда мину. В пределах нескольких минут ходьбы от подкопа должна находиться группа метальщиков новых желябовских ручных бомб во главе с Желябовым, который будет готов напасть на царя с кинжалом.

Софья Перовская разделила наблюдателей на пары, которые ежедневно меняла местами, чтобы их не запомнили личные охранники царя, проверявшие перед выездом все его маршруты. Через месяц она рассказывала на Совете, что в будние дни выезды императора не имеют системы. Он часто ездил в Летний сад на прогулку, всегда во второй половине дня. По воскресеньям Александр всегда в одно и то же время посещал развод гвардейских полков в Михайловском манеже. Обычно он ехал от Зимнего дворца по Невскому проспекту, затем по Большой или Малой Садовой до Манежа, откуда возвращался или старым маршрутом, или посещал сестру в Михайловском замке, а затем возвращался в Зимний дворец по Инженерной улице, Екатерининскому каналу, переезжал по мосту через Мойку и по Миллионной улице подъезжал к своему подъезду. Царская карета, запряженная двумя вороными орловскими рысаками всегда неслась очень быстро. Ее со всех сторон окружали и сопровождали шесть или восемь конвойных казаков. За каретой всегда ехали открытые сани с петербургским полицмейстером и начальником личной охраны капитаном Кохом. В полицейские сани были запряжен серый в яблоках рысак Варвар, найденный после того, как на нем в 1878 году от погони ушел убивший шефа жандармов Н. Мезенцева С. Кравчинский. Варвара забрали в полицию и запрягали в сани полицмейстера, ездившие за царской каретой. Перед выездом Александра II из Зимнего по его маршруту рассредоточивались его охранники, городовые освобождали улицы от ломовых подвод и даже извозчиков, осматривали подозрительных и удаляли их с царского маршрута. О выезде и проезде императора внимательные наблюдатели могли узнать за час.

Чаще всего Александр II поворачивал с Невского к Манежу на Малую Садовую улицу, а при повороте с Инженерной улицы на набережную Екатерининского канала его карета резко сбавляла ход. Подкоп решили рыть на Малой Садовой, а метальщиков поставить так, чтобы они могли при необходимости быстро перейти от подкопа по Итальянской улице к Екатерининскому каналу.

В конце ноября 1880 года воронежские купцы из крестьян Евдоким и Елена Кобозевы – члены Исполнительного Комитета Юрий Богданович и Анна Якимова – сняли полуподвальное помещение на углу Невского проспекта и Малой Садовой улицы. Через два месяца вывеска на этом подвале «Склад русских сыров Е. Кобозева» стала известна не только в России, но и в Европе.

Помещение включало в себя лавку, склад и жилую комнату. Чтобы сохранить в тайне подкоп под царя в центре Петербурга, туннель рыли только члены Исполнительного Комитета Желябов, Исаев, Баранников, Колодкевич, Суханов, Фроленко, агенты Саблин, Ланганс, Тригони, Меркулов. На двух центральных квартирах на Вознесенском проспекте Фигнер и на Тележной улице Гельфман происходили совещания народовольцев, готовили динамит, как и на квартире Кибальчича в Троицком переулке. Подвал был в плохом состоянии и Кобозев-Богданович затеял его ремонт, чтобы отвлечь внимание от подкопа. Торговля сырами открылась в начале января 1881 года. Улица Малая Садовая была зоной особого режима, по ней часто проезжал царь, и риск для всех народовольцев был огромным. Соседские лавочники, боявшиеся конкурентов, быстро выяснили, что Кобозев-Богданович ничего не понимает в торговле, тем более сырами, его жена курит папиросы и иногда даже не ночует дома. В лавку заходил полицейский пристав, паспорта Кобозевых проверили по месту выдачи в Воронеже. Богданович сказал, что начинает новое, незнакомое дело, поэтому неопытен. Копали только по ночам из жилой комнаты. Стену жилой комнаты обшили деревом и снимали на ночь, когда начинали копать. Земля в холодную зиму была очень мерзлой и бурав плохо входил в нее. Землю осторожно выносили в узлах, корзинах, рисковали каждый раз страшно, складывали ее в хозяйственном помещении, прикрывали рогожами, углем, сеном. Потом землю начали ссыпать в большие бочки, прикрытые сверху двумя рядами сыров. При простом полицейском обыске подкоп мог быть быстро обнаружен, но пока приставы заходили в лавку Кобозевых только за бесплатным сыром. Вскоре народовольцы копали только лежа. Они наткнулись на железную водопроводную трубу, которую пришлось обходить вокруг, опасаясь потерять направление подкопа к центру Малой Садовой улицы. Через несколько метров копатели добрались до деревянной канализационной трубы диаметром чуть менее метра. Снизу подкопаться под нее было нельзя из-за тут же выступавших подпочвенных вод, сверху могла просесть мостовая. Народовольцы пробили верхнюю часть трубы и магазин сыров наполнился страшным зловонием. Работу пришлось убыстрять, что было почти невозможно. Трубу прошли за ночь и попытались герметически закрыть, чтобы не было этого сильного запаха сероводорода. Так приходилось действовать каждую ночь, пока в начале февраля народовольцы не стали слышать над головой цокот лошадиных копыт и шорох саней, проезжавших по Малой Садовой улице. К этому времени подготовка к цареубийству приняла лихорадочный характер. В конце января 188й года народовольцев вдруг стали арестовывать, но мужество отчаяния толкало и толкало вперед к цели Исполнительный Комитет, который в обществе уже называли великим.