Нерин Ган - Ева Браун - Жизнь, любовь, судьба

Ближе к полуночи Гитлер усаживался у большого камина вместе с Евой и кем-либо из ее сестер. Свет выключали, горели только несколько стоявших на столе свечей. Гитлер пил чай, Ева — шампанское, подавали также коньяк и ликер.

Гости разговаривали полушепотом друг с другом, иногда Гитлер, подхватив какую-нибудь фразу, начинал один из своих бесконечных монологов, которые могли продолжаться едва ли не до рассвета. Уловив момент, Ева брала его за руку, заставляя замолчать, и заводила разговор со своей подругой Гердой и постоянно находившимся в «Бергхофе» фотографом Вальтером Фрицем. Гитлер тем временем насвистывал одну из своих любимых серенад.

— Ты фальшивишь, — утверждала Ева.

— Ну уж нет, — возражал Гитлер, и они спорили до тех пор, пока она не вставала и не ставила нужную пластинку.

— Вот видишь, вот видишь, ты не прав, — с ликованием заявляла Ева.

— Это композитор ошибся, — упрямствовал Гитлер, и все, кроме него, начинали смеяться.

Вообще в «Бергхофе» часто слушали пластинки. Собственноручно пронумерованные Гитлером, они хранились в черной коробке. Подбирал их Борман, он же заводил проигрыватель. Репертуар не отличался разнообразием. Предпочтение отдавалось Штраусу, Ференцу Легару, Рихарду Вагнеру и Гуго Вольфу. Время от времени Ева ставила пластинки с записями современной американской музыки, и все присутствующие тут же начинали подпевать.

— Превосходно, — замечал Гитлер.

— Ага, — горячилась Ева, — вот видишь, а твой друг Геббельс ее запретил.

После кофе Гитлер прощался с гостями и поднимался на второй этаж. Через несколько минут Ева Браун также уходила к себе. В окнах один за другим гас свет. Последними скрывались во мраке окна спальни Гитлера, и вновь в «Бергхофе» воцарялась абсолютная тишина.

Из документов Центрального бюро прописки Мюнхена явствует, что 30 марта 1935 года — то есть прямо в разгар ремонтных работ в Берхтесгадене — Ева и Гретль поселились в небольшой вилле на Вассербургерштрассе. Дом сохранился почти в прежнем виде. Только улица называется теперь Дельфштрассе. Почтальон Георг Оттер — единственный, кто еще помнит прежние времена, все остальные в округе переехали, пропали без вести или ушли в мир иной.

«Это были совершенно очаровательные молодые дамы, они никогда не скупились на чаевые, а иногда дарили сигару. Я носил им огромное количество писем, которые часто приходили также из Берлина. Официальную корреспонденцию с изображением орла и свастики на конвертах мне не доверяли. Младшая из сестер иногда ждала меня прямо у садовых ворот, выгуливая двух отчаянно лаявших маленьких собачек. Старшая порой, просматривая письма из Берлина, тяжко вздыхала: «Ах, опять эти счета!» Она часто вручала мне письма для отправки. Я хорошо помню голубые конверты с буквами Е. Б».

О продаже построенного в 1925 году дома было объявлено в газете. Заведующий отделом сбыта фирмы Гофман Бауэр и Ева Браун уже на следующий день осмотрели его. Ева пришла в полный восторг. Дом располагался в спокойном, уединенном квартале, почти в предместье, однако сам район считался одним из наиболее престижных. К тому же до дома, в котором раньше проживал Гитлер, было всего полчаса езды на трамвае вдоль правого берега Изара. Еве этого и не требовалось, ибо Гитлер сразу же подарил ей «мерседес» за номером «II А 52500». Он стоял в одном из гаражей концерна «Даймлер-Бенц» на Дахауэрштрассе.

Первоначально вилла была записана на Генриха Гофмана, который тут же выписал чек на 30000 рейхсмарок, перечисленных с его личного банковского счета. Лишь в 1938 году ее нотариально переоформили на Еву Браун. В телефонной книге в графе «профессия» было указано «секретарша».

Вплоть до конца войны официальное жалованье Евы составляло 450 марок в месяц. Ее сестры утверждают, что фотографии, сделанные Евой, гораздо лучше всех остальных снимков, произведенных в фотоателье Гофмана. Поэтому покупка дома есть якобы не что иное, как плата за ранее оказанные услуги. Это верно лишь отчасти. Просто Гитлер зачастую с похвалой отзывался о фотоснимках, сделанных его возлюбленной. Однажды он сказал: «Отличный снимок, стоит не меньше 20000 марок». Для Гофмана, благодаря своему другу ставшего миллионером, его слова прозвучали как приказ, и он немедленно выплатил Еве соответствующую сумму.

Двухэтажная вилла на окраине Мюнхена с архитектурной точки зрения не представляла ничего особенного. Никому бы даже в голову не пришло, что в ней проживает возлюбленная одного из самых могущественных людей Европы.