Эдвард Янг - Крадущиеся на глубине. Боевые действия английских подводников во Второй мировой войне. 1940–1945 гг.

Я сделал глубокий вдох, и в ту же минуту на нас обрушились потоки воды. Вокруг все стало черным-черно, в ушах стоял грохот, но надо было бороться за жизнь. Я принялся шустро карабкаться вверх по лестнице, но вскоре уперся головой во что-то мягкое. Оказалось, что это был зад застрявшего в люке матроса. С отчаянием человека, которому уже нечего терять, я пытался вытолкнуть его из люка. Он несколько раз дернулся и стукнул меня пяткой по лицу. Я еще раз изо всех сил подтолкнул его, и мы оба вывалились из люка. Я быстро поплыл вверх. Расстояние казалось совершенно непреодолимым. В тот момент, когда я понял, что мои легкие больше не выдержат и взорвутся, неожиданно выяснилось, что моя голова уже высунулась из воды, и я вполне могу дышать. Я долго кашлял, чихал и плевался, но с наслаждением вдыхал сладкий морской воздух, упивался видом звезд и темного ночного неба.

Море было спокойным, поверхность воды слегка рябила от легкой зыби. Присмотревшись, я увидел двух человек, плавающих неподалеку, и окликнул их. Это был Питер и матрос, которого я вытолкнул из лодки; оба в добром здравии. Несчастного электрика нигде не было видно. Мы заметили силуэты судов вокруг нас и начали кричать, стараясь привлечь к себе внимание. Некоторые из них освещали темную поверхность воды прожекторами. Мне показалось, что одно судно находится ближе к нам, чем остальные.

– Давайте поплывем к нему, – предложил я и немедленно претворил свое намерение в жизнь.

Почему-то я не сомневался, что мои товарищи последуют за мной. Несколько минут я плыл, после чего обнаружил, что за мной никого нет. Я слышал в отдалении голоса моих товарищей, но не видел их. Судно, к которому я направлялся, оказалось значительно дальше, чем мне показалось вначале. Я не слишком хороший пловец, поэтому довольно скоро я перевернулся на спину, так плыть было значительно легче, и принялся звать на помощь. Иногда меня захлестывала волна, поэтому я изрядно наглотался воды. Я плыл довольно долго, но судно почему-то не приближалось. Неужели мне суждено погибнуть, когда спасение совсем близко? Я чувствовал, что силы быстро покидают меня. Неожиданно я услышал голоса совсем близко, и прямо мне в глаза ударил луч прожектора. Повертев головой, я увидел подошедший катер, с борта которого свисала сеть. Я даже разглядел снующих по палубе людей. Тут же рядом со мной в воду шлепнулся конец каната, я вцепился в него мертвой хваткой и очень скоро оказался на борту. Я находился в полном изнеможении и почти не мог говорить, только тяжело и шумно дышал. Меня завернули в одеяло и повели вниз. Обретя способность к членораздельной речи, я первым делом сказал, что несколько человек еще плавают в воде, а кроме того, люди остались в лодке. Очевидно, что-то мешает им выбраться через машинное отделение.

В каюте мне помогли раздеться и уложили на койку, где я остался, дрожа от запоздалого шока. Через полчаса мне сообщили, что из лодки начали выбираться люди. Больше я не мог оставаться в неведении и, завернувшись в одеяло, потащился на палубу. Люди выныривали на поверхность через равные промежутки времени, все покрытые черной нефтью, которая покрыла поверхность воды после затопления машинного отделения. При них были спасательные аппараты Дэвиса и кислородные баллоны. Они были чрезвычайно возбуждены, вернувшись к жизни, когда многие уже потеряли на это надежду. Все были преисполнены признательности стармеху и торпедному офицеру, которые организовали выход людей из лодки. Спасательных аппаратов хватило на всех, кроме двух человек. Два матроса добровольно вызвались выходить из лодки без них: они должны были держаться за ноги одного из обладателей спасательных аппаратов. Один из смельчаков утонул. После переклички выяснилось, что в команде машинного отделения, насчитывавшей двадцать человек, была еще одна жертва – гражданский инженер с чатемской верфи, который оказался на лодке в качестве пассажира, – ему срочно было необходимо попасть на север. Человеку выдали спасательный аппарат и объяснили, как им пользоваться. Однако катастрофа произвела на него такое впечатление, что он потерял контроль над собой и хотя сумел выбраться из лодки, но так и не добрался до поверхности. Но в целом операция по спасению людей из машинного отделения была проведена на высшем уровне.

Значительно позже я узнал, что в самый разгар спасательной операции старший механик решил убедиться, что в лодке никого не осталось. Он лично обошел все доступные незатопленные помещения, внимательно осмотрел закоулки машинного отделения, после чего продолжил наблюдение за выходом людей из лодки. Сам он покинул затопленную субмарину последним. Позже за эту операцию старший механик Киллен был награжден медалью.