Кристофер Хибберт - Крымская кампания 1854-1855 гг. Трагедия лорда Раглана

Палатки были изготовлены для испанской кампании 1811 – 1812 гг. и, как жаловался капитан Росс-Левин из 30-го полка, защищали от дождя не лучше, чем решето.

Согласно докладу генерала Симпсона лорду Панмору, газету «Таймс» в Севастополе получали раньше, чем в Балаклаве.

Майор Уокер-Хенедж писал, что дома многие упрекали лорда Пейджета за то, что он покинул свой полк. «Никто в Крыму не считает Джорджа виноватым за то, что, устав от войны, он оставил службу. Но англичане иногда ведут себя как глупцы».

Позже англичане последовали примеру французов и стали строить вокруг палаток снежные заграждения, чтобы ослабить силу ветра и предотвратить выдувание тепла. Другие по примеру турок (по меткому выражению Сомерсета Калторпа, это было единственное, что можно было позаимствовать у этих союзников) стали устраивать землянки прямо в траншеях.

Майор Фоли де Сент-Джордж, ироничный и уверенный в себе адъютант генерала Роуза, будучи состоятельным человеком, вовсе не был смущен, попав в аналогичную ситуацию. Когда он прибыл в Балаклаву за гвоздями и офицеры тыла заявили ему, что гвозди отпускаются в количестве не менее тонны, майор невозмутимо заметил, что готов тут же оплатить тонну гвоздей, если ему ее предоставят.

В британской армии в это время наблюдается нехватка офицерского состава. Офицеры заболевали и выходили из строя чаще, чем рядовые, необходимо было найти им замену. Четыре сержанта 55-го полка получили офицерские звания. Однако они лишились их по возвращении в Англию.

Как пишет Найджел Кингскот, лорд Раглан очень переживал, что ничем не может помочь своим солдатам у Инкермана. Он говорил, что «ничего не сделал для того, чтобы заслужить это повышение» и был скорее разочарован, когда получил его.

В армию поставлялись сырые кофейные зерна, так как в таком виде они были меньше подвержены порче, чем жареные.

Кинглейк приводит ужасающую картину, рассказывая о том, как по ночам французы выгружали из телег трупы раздетых солдат. Делалось все, чтобы скрыть факт массовых заболеваний и смертей в рядах французской армии. Однако в целом смертность у французов была такой же, как у англичан.

Французы, конечно, обслуживали англичан совсем не бескорыстно. Лейтенант Стакпул жаловался брату, что «бутылка самого плохого вина, за которую в Париже возьмут не больше 6 су, стоила здесь 5 франков. За небольшую буханку ежедневно выпекаемого во французском лагере черного хлеба приходилось платить 5 шиллингов».

Гладстон не согласился с составом комитета, созданного по предложению Робука, и с методами его работы. Он подал в отставку через две недели после того, как был утвержден состав нового правительства.

В то время одной из забот королевы было награждение медалями. Об этом свидетельствует ее переписка с лордом Панмором. С 28 февраля по 18 мая королева лично составляла списки награжденных. Она вспоминала о них, особенно о своих гвардейцах, почти в каждом письме: «Ее Величество заверила раненых гвардейцев в том, что все они вскоре получат свои награды» (28.02.1855). «Когда медали будут готовы?» – волновалась она 5 марта 1855 года. «Королева считает, что ценность награды значительно возрастет, если она будет вручена лично Ее Величеством» (22.03.1855). «Как обстоят дела с медалями?» (1.04.1855). «Королева интересуется, будет ли удобно, если она вручит награды в любой день на следующей неделе?» (14.05.1855). В самом Крыму к наградам относились с большим скептицизмом. «Полкроны да еще пенни за эту уродливую ленту», – комментировал это полковник Стерлинг. Предполагалось, что будет выпущено по одной медали за Альменское сражение, Балаклаву и Инкерман. «Что же мы получим за Севастополь?» – поинтересовался один из рядовых 7-го полка. «Звезду конечно же». – «Ха! Скорее это будет дырка во лбу».

Этот оригинальный совет получил через несколько недель и генерал Симпсон от лорда Дандоналда. Кроме того, Дандоналд рекомендовал выкурить русских из Севастополя с помощью дымов смол, серы и угля.

Игра слов от англ. Robert Can't.

Генерал Боске предвидел, что потери будут ужасными. Он со слезами на глазах говорил об этом миссис Даберли, когда они провожали в бой французскую пехотную бригаду.