Михаил Вострышев - Повседневная жизнь России в заседаниях мирового суда и ревтрибунала. 1860-1920-е годы

СУДЬЯ. Если кто из вас недоволен этим решением, можете в месячный срок обжаловать его мировому съезду. ( Павлову. ) Будете вы обжаловать?

ПАВЛОВ. Нет.

СУДЬЯ ( Иванову ). А вы решением довольны?

ИВАНОВ. Ежели вы так рассудили, зачем же еще жаловаться? Доволен.

СУДЬЯ ( обоим ). Так приходите сюда завтра, в 11 часов утра, и получите деньги.

1866 год. 12-й участок Санкт-Петербурга, мирового судьи В. В. Яковлева. Старушка, солдатка Иванова, одетая по-нищенски, обвиняется в прошении милостыни.

СУДЬЯ. Вас за что задержали?

СТАРУШКА. Да в худом платье хожу. Ну, и взяли. А где мне по нонешним-то временам хорошее взять?

СУДЬЯ. Да ведь вы уж несколько раз попадались в прошении милостыни.

СТАРУШКА. Все худая моя одежда причина. Как увидят, так и схватят.

СУДЬЯ. За плохую только одежду никого не берут.

СТАРУШКА. Про других не знаю, а меня именно за рвань берут.

СУДЬЯ. Заниматься нищенством по закону запрещено.

СТАРУШКА. У богатых оно, конечно, все воспрещено. А про бедных не спрашивая, таковский народец — тащи его.

СУДЬЯ. Комитет для разбора и призрения нищих пишет, что вы неоднократно доставлялись туда, отдавались на попечительство. Наконец, вам предлагалось остаться в богадельне комитета, но вы отвергли предложение.

СТАРУШКА. Дочка, когда еще жива была, выручала, слава богу, из этого упечения. А и захватили-то, не знаю за что, я решительно никого не трогаю. В богадельню я желаю. Только под Смольный, а не в комитетскую. В эту же ни за что не хочу.

СУДЬЯ. Одно из двух: или вы согласитесь, и я вас отправлю в комитетскую богадельню, или же приговорю вас в тюрьму.

СТАРУШКА. Да уж лучше посылай, касатик, в тюрьму, чем в богадельню. Вот она какова-с!

СУДЬЯ. В богадельне вы будете сыты, одеты, в тепле, в спокойствии. Чего же вам лучше? Я вам советую в богадельню.

СТАРУШКА. Не хочу, ни за что не хочу я в комитетскую богадельню. Потому там так хорошо, что не токма самой, но и лихому татарину не желаю туда попасть.

СУДЬЯ. Отчего же вы так предубеждены против комитетской богадельни, когда вы еще в ней не жили?

СТАРУШКА. И слава Тебе Господи, что вразумил меня там не жить. Не то давным-давно бы околела от тамошнего упечения. Под Смольный иду, а в комитет — ни за что. Шлите лучше в тюрьму, нежели туда. Вот оно, хорошество-то тамошнее какое, что в тюрьму охотнее идешь.

Судья приговаривает ее на две недели в тюрьму.

СТАРУШКА ( кланяется ). Очинно благодарна. В тюрьме лучше, чем в богадельне. Бог — свидетель, не лгу.

В 1866 году к решетке камеры одного из мировых судей Санкт-Петербурга подошел городовой, держа перед собой развернутую книгу.

ГОРОДОВОЙ. К вашему высокоблагородию рестанта привел! Надзиратель приказал, а за что — в бумаге прописано.

СУДЬЯ ( прочитав запись в книге, которую подал городовой, обращается к арестанту ). Вас, Розен, обвиняют в краже салфетки из трактира.

РОЗЕН. Никак нет-с… Я ничего не знаю.

СУДЬЯ. Я вам прочитаю отношение господина надзирателя, при котором вы посланы.

РОЗЕН. Будьте так добры… Но я не виноват.

СУДЬЯ ( громко читает ). «В трактир, называемый "Новый Китай", пришел неизвестный молодой человек, как впоследствии оказалось, царскосельский 2-й гильдии купец Розен, и потребовал себе пирог, ценою в 10 копеек серебром. Когда пирог был им съеден, то при уборке половым со стола не оказалось салфетки. Половой спросил Розена: не взял ли он ее по ошибке, вместо платка? Розен с ругательствами ответил: "Я разве вор? Я, что ли, украл? Да как ты смеешь мне это говорить! Я, знаешь, что с тобою сделаю? В тюрьме сгною…" Половой снова заметил ему, что часто случается, что господа в рассеянности, вместо платка, берут салфетку. Розен ответил новыми ругательствами. Половой дал знать о случившемся буфетчику, который попросил Розена посмотреть в карманах, не захватил ли он салфетки, за что и был гадкими словами выруган. Подозревая, что Розен украл салфетку, буфетчик послал за мною. По прибытии моем в трактир все вышеозначенное подтвердилось. При обыске Розена при трактирных служителях за левым голенищем его сапога была мною найдена скатанная в трубочку салфетка. При этом я отобрал у Розена портмоне с 10 рублями серебром. Как эти вещи, так и самого Розена, представляю на ваше распоряжение…» Что вы, господин Розен, на это скажете?

РОЗЕН. Я салфетки не воровал… Я не пом-мню… Разве, случайно.

СУДЬЯ. Подтверждаете ли вы все то, что написано в полицейском акте?