Гюнтер Бломертц - Откровения пилота люфтваффе. Немецкая эскадрилья на Западном фронте. 1939-1945

Возможно, из-за возникшей неловкости механик заговорил снова:

– Да, моя мать живет в Штеттине. Но я еще не видел ее. Она должна прилететь сюда.

– Мы вылетаем, – произнесли мы в один голос.

Когда я забирался в кабину, Даниэль протянула мне руку. Она плакала, но ее голос звучал радостно:

– Ульрих вернулся. Я буду ждать тебя.

Наши самолеты прогремели по летному полю аэродрома, тяжело оторвались от земли и круто взмыли вверх. Пролетая над ангарами, я снова увидел Даниэль. Она махала рукой и вскоре превратилась в крошечную точку. Большие темные глаза следили за мной.

Яркий восходящий шар солнца повис в стальном небе. Маленькая стрелка высотомера равномерно двигалась от цифры к цифре. Восемь тысяч метров – самая безопасная высота, чтобы добраться до Штеттина незамеченным.

Справа, позади нас, лежал Гамбург с его доками и гаванями под черно-синей дымовой завесой, далеко на горизонте виднелся остров Гельголанд. Между густой синевой Северного и Балтийского морей лежали последние полоски северной германской земли, по которой еще не прошли маршем вражеские армии. Лучшей видимости и пожелать было трудно, хотя над горизонтом висела прозрачная дымка свинцового оттенка. Изгиб поверхности земли был четко различим. Казалось заметным торжественное вращение гигантского шара.

Волнующий вид бескрайнего пространства поднял мой дух и породил чувство странной близости с творцом всего сущего.

Я совсем забыл о своих страхах. Но было очень опасно погружаться на высоте в мечты, не следовало слишком долго любоваться открывшимся впереди видом. Ведь вокруг меня совершались убийства. В любую минуту мог наступить момент, когда я тоже должен буду убить или погибнуть. С усилием я заставил себя следить за тем, что происходило в небе позади и надо мной.

И вдруг появились англичане, ждавшие момента, чтобы атаковать нас, летящих без прикрытия.

Я насчитал двадцать истребителей – в основном «Спитфайров», которых мы не ожидали увидеть на такой высоте. Они следовали за нами, находясь выше нас на тысячу метров. Двадцать коротких белых следов газа в небе и двадцать пар кружков на крыльях свирепо грозили нам. Я снова почувствовал, как ко мне вернулся страх. Предсказание механика сбывалось. Никогда раньше в воздухе я не чувствовал так сильно возможность гибели. По моему телу пробежал озноб. Казалось, будто на моей шее затянулась струна. Огромный комок застрял в горле.

Я надеялся что томми не заметят наши самолеты. Но они летели прямо на нас!

– Вернер, они приближаются!

Уходить вниз не имело никакого смысла. Я прикинул расстояние. Англичане еще держались в нескольких тысячах метров от меня. Танец должен был начаться через несколько секунд. Я уже вижу стволы вражеских орудий, мгновенно подчиняюсь инстинкту и сворачиваю в сторону.

Очередь из вражеского пулемета, словно сверкающая нитка жемчуга, со свистом пролетает слева от меня. Я немного снижаюсь, и через долю секунды смертоносные светящиеся мухи проносятся у меня над головой. Наконец мне удается развернуться для контратаки. Солнце оказывается у меня за спиной. Мои мысли летят вперед: теперь начнется собачий бой! Но в это самое мгновение «павлиньи глаза» на крыльях окружают меня со всех сторон. Бесчисленные следы дыма и трассирующие пули пересекают этот рой шершней. Каждое жало может оказаться смертоносным, и мы боремся между ними за свою жизнь.

У меня есть несколько секунд, чтобы свободно оглядеться. Я вижу, как одинокий Вернер беспомощно висит в центре роя англичан, словно германский гренадер, обнаруживший себя марширующим на английском параде. Томми позади него не осмеливаются стрелять, опасаясь сбить своего. Вернер тоже не может стрелять вперед, потому что тогда сразу получит смертоносный заряд от парня, летящего сзади. В течение коротких секунд передышки я прикидываю, как помочь другу. В наушниках слышны его отчаянные просьбы о помощи. Англичане перед ним пытаются расчистить линию огня.

Я прекрасно знаю, что меня ждет, если я брошусь в эту массу, выплевывающую смерть. Я знаю, что брошусь на взбешенных псов, но я уже все обдумал.

Мой самолет разворачивается и влетает под град сверкающих выстрелов и проносящихся пуль. В какое-то мгновение мне кажется, что меня сбили, но через несколько секунд я добираюсь до Вернера. Я подлетаю к нему сбоку и навожу прицелы, чтобы выстрелить в англичанина, висящего у него на хвосте.

Мои орудия грохочут, и весь самолет сотрясается от отдачи, но в это мгновение Вернер в огне начинает падать вниз. Атаковавший его самолет проносится мимо моих прицелов и тоже устремляется к земле в языках пламени.