Гюнтер Бломертц - Откровения пилота люфтваффе. Немецкая эскадрилья на Западном фронте. 1939-1945

– Каждая посадка аварийная, – с улыбкой заметил он, – если ее совершаешь с высоты пятьдесят, тридцать или двадцать сантиметров.

В тот же вечер, когда мы с Вернером и Георгом сидели вместе, Вернер с энтузиазмом говорил о новом истребителе с турбинными двигателями.

– Пятьсот таких машин, и Геринга больше не надо будет называть обманщиком.

Георг покачал головой:

– На юге Германии я видел почти столько же автобанов… только они не действовали. И где ты собираешься найти в этих машинах место под орудия? Они рассыпаются в воздухе и с трудом отрываются от земли. Безнадежно! И кроме того, все это глупости, не так ли? Мне лично уже надоело всякое оружие.

При этом замечании Вернер бросил на нас недоверчивый взгляд. Георг ответил ему ироничным взглядом и наклонился к нему:

– Послушай, старина, ты же не с луны свалился. Ты прекрасно видишь, куда изо дня в день дует ветер. Не думаешь же ты на самом деле, будто мы еще можем выиграть войну?

– Да, я знаю, никто из вас больше не верит в это, – отозвался Вернер. – Но я вам говорю, что мы победим быстрее, чем вы можете себе это представить. «Пять минут после того, как часы пробьют двенадцать!» Вот что сказал фюрер, разве вы не помните? Он не допустит, чтобы мы воевали без цели.

– Ох, – насмешливо вздохнул Георг, – ты еще грезишь Санта-Клаусом, который принесет милое оружие возмездия – прекрасные атомные бомбочки!

Напряженной походкой Вернер подошел к окну. Он явно старался скрыть от нас свои чувства.

– Они бегут с фронта миллионами, – пробормотал он скорее себе, чем нам. – Глупцы, у которых сердце ушло в пятки. Просто бегут с фронта. Герои становятся дезертирами и идеалистами, предатели! Большинство из них забыли великую идею, но я скажу вам кое-что. – Вернер повернулся к нам. – Если идея погибла, она всех потянет за собой в пропасть, нашу страну и наш народ. Тогда идея фюрера будет осквернена, а его рейх превратится в гигантский рынок рабов.

Георг наполнил бокалы.

– Ты хороший парень, Вернер, но не говори так много. Успокойся и выпей немного бренди! Прозит! За дезертиров! – Он поднял свой бокал, затем снова опустил. – Ты хочешь поймать меня на том, что никто больше не хочет воевать? Но у меня тоже есть своя идея, и очень неплохая. Более того, новая! Мне хотелось бы объяснить ее тебе; возможно, ты поймешь.

Слегка смущенный и оттого, вероятно, торжественный, Георг вытащил маленький иллюстрированный буклет и положил его перед Вернером. На обложке большими красными буквами было написано: «Битва за Британию – август – октябрь, 1940. Издано министерством авиации, Лондон».

– Где ты взял это? Вражеская пропаганда!

– Но она заслуживает внимания! Где я достал ее? Мой последний противник – последний, которого я сбил в своей жизни, прислал мне эту книжицу на память. Взгляни! – Георг перевернул первую страницу и показал нам большую фотографию.

Девять молодых пилотов Военно-воздушных сил Великобритании с улыбками шли перед камерой, о чем-то болтая. Возможно, они только что осматривали широко раскинувший крылья «Спитфайр», который стоял за их спинами.

– Внимательно вглядись в эти лица! – попросил Георг. – Они могут быть похожи на наши.

И действительно, черты некоторых летчиков напомнили нам наших товарищей.

– Теперь ты понимаешь, к чему я клоню? – сказал Георг.

Вернер молча стоял рядом со мной под звездным майским небом. Гитлер покончил с собой. Мой друг был одним из миллионов, чьи надежды ушли в могилу за фюрером. Он еще не мог до конца понять это, потому что не знал ничего, кроме глубокой и твердой веры в идола, который теперь был повержен. Германия, за которую Вернер честно воевал, умерла вместе с Гитлером.

– Я ничему не научился, только верить в него, – монотонным голосом произнес мой друг. – Теперь я теряю силы. У меня больше нет никаких целей.

Бесчисленные звезды сияли над двумя человеческими существами – над нами. Каких огромных размеров достигают наши страдания, подумал я, какой огромный запас боли должен быть в этой Вселенной.

Часы на башне маленького немецкого городка пробили полночь. Я протянул руку Вернеру. Сегодня был его двадцатый день рождения. На этом мы расстались, не сказав друг другу ни слова.

Я только улегся в кровать, когда вошел Хинтершаллерс.

– Там внизу девушка. Угадай, кто?

– Я уже лег спать.

– Даниэль, приятель, это Даниэль!

Хинтершаллерс втолкнул ее в мою комнату. Она пристально посмотрела на меня.