Владислав Горохов - Повседневная жизнь России под звон колоколов

Это было половодье, хлынувшее, ломающее лед, потоками заливающее окрестность…

Подняв головы, смотрели стоявшие на того, кто играл вверху, запрокинувшись. Он летел бы, если бы не привязи языков колокольных, которыми он правил в самозабвенном движении, как бы обняв распростертыми руками всю колокольню, увешанную множеством колоколов — гигантских птиц, испускавших медные гулкие звоны, золотистые крики, бившиеся о синее серебро ласточкиных голосов, наполнивших ночь небывалым костром мелодий».

Так описывает Анастасия Цветаева игру Константина Сараджева — не по рассказам, а по собственным впечатлениям: она была там, стояла под колокольней во дворе храма и слушала тот редчайший по красоте звон, который невозможно повторить.

Александр Васильевич Свешников, создатель Государственного русского народного хора, высоко ценил сараджевские звоны: «Звон его совершенно не был похож на обычный церковный звон. Уникальный музыкант! Многие русские композиторы пытались имитировать колокольный звон, но Сараджев заставил звучать колокола совершенно необычайным звуком, мягким, гармоничным, создав совершенно новое их звучание».

Все, кто сталкивался с К. Сараджевым, оставили воспоминания о нем как о человеке, обладающем невероятными музыкальными способностями. Его одаренность поражала слушателей исключительностью своего природного таланта.

Изучая опыт организации и проведения колокольных концертов в Европе, К. Сараджев пришел к выводу, что в России использовать его можно, но только внеся очень серьезные коррективы, что все должно опираться на вековые русские традиции колокольного звона. Молодой музыкант-звонарь разработал теоретические основы устройства музыкальных колоколен, которые сегодня представляют огромный интерес, ведь это, по существу, единственные аргументированные, достаточно полно сохранившиеся материалы.

Известный музыковед и специалист по колокольному звону из Новосибирска Л. Д. Благовещенская анализирует проект светской концертной звонницы К. Сараджева:

«В подходе к вопросу показательно отношение Сараджева к колокольне с подбором колоколов как единому целому. Он параллельно занимался изучением самих колоколов, соединением их в подборы, устройством и расположением их на звоннице, их балансировкой (т. е. связыванием в определенном порядке веревок от языков, приспособлением для удобства исполнения)…

…Показательно также отношение Сараджева к своей деятельности звонаря. Он называл себя исполнителем на колоколах, музыкантом. То, что звон — музыка, не вызывало у него ни малейшего сомнения, о чем сохранились в документах его многочисленные высказывания.

В деле организации светской концертной звонницы Сараджев предпринимал и практические шаги. Наиболее удобным местом для нее он считал Парк культуры и отдыха, где колокольные концерты были бы демонстрацией одного из видов старинного русского искусства».

Однако в молодой Советской республике жизнь бурлила по другому руслу, и слабый ручеек «старинного русского искусства» был обречен на гибель. Вскоре встал вопрос о прекращении концертной деятельности и о закрытии колокольни.

К. Сараджев пытается отстоять свое детище, развернув кампанию в его защиту.

«Члену Моссовета тов. Уварову.

[от] представителя музорганизаций и объединений по вопросу создания научно-материалистического похода на художественно-бытовые нужды в борьбе с религиозной отсталостью — Сараджева Константина Константиновича, члена О-ва драматических писателей и композиторов.

Заявление

Убедительно прошу удовлетворить мою просьбу о сохранении в целости созданной мною для собственных опытов звонницы на Мароновской церкви, находящейся в 1 Бабьегородском пер., 5 Отделения милиции по Б. Якиманке, предназначаемой к ликвидации.

В оправдание цели моего ходатайства упоминаю о необходимости своевременного вмешательства Моссовета в дело ликвидации художественного инвентаря, каковым являются и колокола, служащие продолжительной основою для научных опытов в музыкально-теоретической работе, питающей готовую теорию новыми достижениями современных открытий и изобретений.

Лично я прошу для себя предоставить мне Моссоветом в постоянное пользование по моему усмотрению указанную звонницу под контролем Главискусства Наркомпроса с правом реставрации попорченных частей ее и пополнения новыми колоколами неограниченно по моему указанию, где я сочту возможным».