Эрл Зимке - Немецкая оккупация Северной Европы. 1940–1945

Германский посол в Финляндии Виперт фон Блюхер в то время докладывал, что в кабинете министров образовались две партии. Одна хотела продолжать наступление; другая, которой Рюти, видимо, оказывал предпочтение, считала, что настало время перейти к оборонительной войне, хотела остановиться на старой границе на Карельском перешейке и обуздать Маннергейма, собиравшегося начать наступление в Восточную Карелию. Но это был всего лишь критический момент; кабинет министров почти немедленно поддержал агрессивную тактику ведения войны.

Идея использования 163-й дивизии пришла Эрфурту в голову еще в начале месяца. Видя растущее нежелание Маннергейма форсировать Свирь, он подумал, что немецкая дивизия сможет показать финнам пример.

3 июня 1941 г. Хейнрихс передал германским военным представителям меморандум, гласивший: «Главнокомандующий желает воспользоваться предоставленной ему возможностью и заявить, что эти переговоры не имеют ни военно-стратегического, ни тактического характера. Идея (уничтожения Советского Союза. — Авт. ), которая вытекает из предложений, сделанных ему высшими германскими властями, должна вызывать радость в сердце финского солдата и рассматриваться как исторический знак великого будущего». На словах Хейнрихс добавил, что «в первый и, возможно, в последний раз в тысячелетней истории Финляндии наступил величайший момент, когда финский народ может навечно освободиться от давления своего исконного врага».

Еще одна странность немецко-финских отношений заключалась в том, что Финляндия сохранила дипломатические отношения с норвежским правительством в изгнании и не однажды выражала свое недовольство политикой, которую Германия осуществляла в оккупированной Норвегии.

Договор против Советского Союза и Коммунистического интернационала, заключенный Германией, Италией и Японией в ноябре 1936 г. (Примеч. пер.)

Личный посланник Гитлера Шнурре предложил, чтобы 80-процентов акций «Nikkeli O.Y.» принадлежало Германии, а 20 процентов — Финляндии. Поскольку изначально эта концессия была канадско-британской, а на нее претендовали русские, финны, предпочитавшие, что бы этот вопрос оставался открытым до окончания войны, взяли курс на пассивное сопротивление, жалуясь Фалькенхорсту и подчеркивая необходимость обеспечить безопасность добычи руды в военное время.

О существовании действующей обводной ветки Мурманской железной дороги Беломорск — Обозерская, идущей на восток, к Москве, немцы и финны узнали только после начала операций в России. Ее наличие сильно уменьшало стратегическое значение того, что финны перерезали участок пути Беломорск — Ленинград.

Следует напомнить критикам методов ведения летней кампании Фалькенхорстом, что в этот момент и Маннергейм, и Эрфурт считали необходимым проведение одновременных наступлений не только на Беломорск и Кандалакшу, но и через Лицу на Мурманск, чтобы не дать русским воспользоваться тактическим преимуществом Мурманской железной дороги.

В честь юбилея Маннергейм получил звание маршала Финляндии. Во время этого визита Гитлер произвел Дитля в генерал-полковники.

Кроме того, в июне был закончен перевод 163-й пехотной дивизии в зону XXXVI горнострелкового корпуса, а дивизия СС «Норд» была переименована в горнострелковую дивизию СС «Норд».

Претензии ВВС основывались на том, что у них были «паромы Зибеля» — двухкорпусные десантные суда с зенитками малого калибра, изобретенные полковником авиации. Этот спор является хорошим примером стремления обоих немецких родов войск нагло присваивать себе любую функцию, на которую они могли предъявить хотя бы малейшее право.

Он направил под Ленинград артиллерию, которая использовалась при осаде Севастополя: 817 пушек (280 батарей) калибром от 75 до 800 мм. Собственно, 800-миллиметровая пушка («Дора») была всего одна, с 46 комплектами выстрела; она требовала собственных зенитных батарей и специальной полицейской охраны. Среди других тяжелых орудий были два 600-миллиметровых, два 420-миллимстровых и шесть 400-миллиметровых. Так что Гитлер не преувеличивал: комплект был мощный.

Некоторое время 5-й воздушный флот держал на службе геологов, пытаясь определить места вдоль Мурманской железной дороги, где бомбардировки могли вызвать обширные оползни, способные засыпать большие участки дороги. Эта попытка была основана на знании полярной геологии, которое досталось немцам дорогой ценой. В конце сентября 1941 г. советский бомбардировщик, пытавшийся разбомбить единственный мост через реку Печенгу, по которому шло снабжение горнострелкового корпуса «Норвегия», промахнулся, и бомбы упали на берега реки. Вызванный сотрясением оползень не только похоронил под собой мост, но и запрудил реку. Было обнаружено, что в месте катастрофы слой ледникового наноса (песок и камни) лежал на подложке из океанической осадочной породы. Последняя никогда не высыхает, а потому остается чрезвычайно нестабильной. Когда такую подложку что-то повреждает (например, русло реки), она выдерживает собственный вес и вес ледникового наноса лишь чудом. Похожие геологические условия существуют во всей Северной Финляндии и на Кольском полуострове, но использовать их в своих налетах на Мурманскую железную дорогу немцам не удалось.