О. Генри - Хетты

Когда бог Грозы Хатти привел людей Курустаммы в Египет и бог Грозы Хатти связал их ( здесь, вероятно, имеется в виду народ Египта ) договором с народом Хатти, и они были приведены к присяге богом Грозы Хатти и тем самым народ Хатти и народ Египта были связаны клятвой, данной богу Грозы Хатти; и тогда народ Хатти переметнулся и тут же, сразу, нарушил клятву, данную богу, и мой отец послал пехоту и колесницы, и они вторглись в пограничную землю Амка ( долина Бекаа между Ливаном и Антиливаном ) и снова он послал их, и снова они вторглись…

Это вторжение было успешным; было захвачено много пленных, но эпидемия чумы разразилась именно среди этих пленных, и это они внесли чуму в страну Хатти. Тогда, по мнению Мурсили, и возник очевидный повод для возмездия за оскорбление бога Грозы, нанесенное ему нарушением клятвы.

Город Курустамма располагался в северном или в северо — восточном секторе хеттского царства. Это был пограничный город, стоявший вблизи Хатти на территории, выделенной Муваталли своему брату Хаттусили (см. выше). Цитированный текст прямо указывает, что в период царствования Суппилулиумы какие-то люди из этого малоизвестного северного города, как это ни кажется удивительным, вступили на «землю Египта», термин, который подразумевает всякую территорию, находившуюся под властью египтян. Текст оставляет неясными обстоятельства, при которых это произошло, но ссылка на бога Грозы Хатти, как на подстрекателя этих действий, говорит скорее в пользу обдуманных действий со стороны властей, чем о появлении там беглецов, спасавшихся от хеттов — завоевателей, как это предположил Э. Форрер. Как бы то ни было, мы видим здесь пример, того, как группа хеттов (т. е. подданных царя Хатти) вошла на египетскую территорию; не исключена вероятность того, что они обосновались в малонаселенных горах Палестины. То, что они поступили именно так, конечно, всего лишь догадка. Там могли быть и другие переселенцы из районов хеттского владычества. Можно предположить, что они могли прийти из ближайших «хеттских» территорий Сирии, лишь недавно завоеванных Суппилулиумой, и называться не хеттами, а как — либо иначе. Эмиграция анатолийских хеттов в Палестине могла быть частым явлением.

Есть еще одно возможное решение этой загадки. Мы уже видели, что наиболее ранние обитатели Анатолии были народом, который мы называем хаттами, потому что они говорили на языке, именуемом в хеттских текстах hattili. В этой части мира нет письменных документов, датируемых ранее чем 2000 г. до н. э., и мы не знаем, сколь широко этот язык был распространен в III тысячелетии до н. э. Мы не знаем также, называли ли сами себя люди, говорившие на этом языке, таким именем. Языковые группы обычно не вырабатывают для себя общего имени, и слово «хаттили» могло быть образовано пришедшими индоевропейскими «хеттами» от древнего названия страны Хатти и ее столицы Хаттусы. Как бы то ни было, мы, во всяком случае, можем указать на возможность, правда при имеющихся свидетельствах недоказуемую, что в свое время на «хаттком» языке говорили народы на обширной территории, Которая включала в себя Палестину, и что хетты с иудейских гор были оставшейся частью этого народа, которая оказалась изолированной, когда Северная Палестина и Сирия были заняты семитами и хурритами в конце III тысячелетия до н. э.( появление семитов и даже хурритов в этих областях относится к более раннему периоду; в частности, эблаитский (ср. об Эбле в Послесловии) — архаический язык семитской семьи, засвидетельствованный письменными памятниками второй половины III тыс. до н. э. — Примеч. ред. ). Если это было так, то вряд ли в будущем мы найдем этому новые доказательства. Если же, с другой стороны, эти «сыновья Кета» были эмигрантами из империи хеттов, с которыми хеттский царь заключил договор, то существует некоторая надежда, что дальнейшие раскопки архивов Богазкёя прольют свет на эту проблему.

Положение царя в раннехеттском государстве, по-видимому, было не очень прочным. Одним из первых зарегистрированных событий в истории Хаттусы явилось то, что знать (или садовники) объявила царем противника Лабарны I, хотя последний был назначен престолонаследником его отцом. Последующая история царства полна бунтов и мятежей, которые поднимала та или иная часть царских родственников, сам же царь постоянно боролся за сохранение внутреннего равновесия в государстве. Смерть царя обычно вызывала кризис управления; мудрый монарх пытался предотвратить его тем, что при жизни публично назначал своего преемника. Ученые использовали эти факты, чтобы указать, что в своей основе хеттская монархия была выборной в том смысле, что назначение наследника перед лицом собрания знати может трактоваться как формальная просьба у собрания санкционировать назначение преемника, причем без получения этого согласия назначение не имело бы законной силы. Такая теория чрезвычайно интересна, поскольку выборные монархи известны у англо — саксонских и других германских народов. Сказанное, правда, не вытекает из речи Хаттусили I (единственного дошедшего до нас документа об акте «назначения» царя), так как в тексте нет и намека на то, что царь допускает какое — либо ограничение своих прав при выборе наследника. Однако непрочное положение монарха в период раннего царства все же можно объяснить конфликтом между знатью, желавшей сохранить свои давние права, и царем, который стремился установить порядок династического наследования престола. С этой точки зрения нетрудно понять, почему в речах царя отсутствуют упоминания о традиционных правах знати.