Готфрид Леске - Немецкие бомбардировщики в небе Европы. Дневник офицера люфтваффе. 1940-1941

Я еще раз перечитал этот секретный приказ и теперь думаю, что дело даже не в еде и не в дне отдыха. Кажется, дело в том, что многие летчики не слишком жалуют свои же наземные службы. Я вот что имею в виду: мы не должны давать людям почувствовать, что они не летчики. Это для них унизительно. И кроме того, нам же лучше, если наши работники довольны службой. Мы от них зависимы. Что касается меня, то я в хороших отношениях и с Фрицем Левальдом, и с Оскаром Брюннером. Всегда угощаю их сигаретами, даже видел карточку младшего сынишки Оскара. Ужасная рожа, вылитый папаша. Но оказывается, многие ребята не хотят хоть иногда поговорить по-человечески с собственными техниками и оружейниками. Людям это, конечно, не нравится. Надо с ними ладить; ведь тут еще вот какое дело: это для нашей же пользы, если они не докладывают, как положено, обо всех повреждениях машины. Потому что Главный не особо приветствует, если машина постоянно нуждается в ремонте. Оскар, например, никогда долго не докладывает.

Слушали сегодня по радио одну передачу, довольно длинную. Кто-то из Высшего командования докладывал о достижениях люфтваффе за последние шесть месяцев или около того. И сравнивал их с достижениями RAF. Должен сказать, наши добрые друзья томми не слишком преуспели. Мы потопили 130 военных кораблей, не считая торговых судов суммарным водоизмещением в несколько сотен тысяч тонн. Лондон бомбили более ста раз, а воздушную тревогу там объявляли около четырехсот раз. Боюсь, наши дражайшие лондонцы в последнее время сильно недосыпали. Почти все цифры я забыл, помню только, что они были очень впечатляющи. Например, на Англию было сброшено более полутора миллионов зажигательных бомб, тогда как англичане сбросили на Германию не более четырех процентов от этого количества. Конечно же англичане объявили, что сбили 3000 немецких самолетов, но в их докладах, естественно, нет ни слова правды. Они врут, как всегда. Но черт возьми, убейте меня, я не понимаю, каким образом их вранье поможет им пережить наступающую зиму. Рано или поздно люди поймут, в какую грязную игру играет мистер Черчилль.

Недавно прибыли несколько итальянцев. Предполагается, они будут летать вместе с нами на Англию. И они уже несколько раз летали. На нашу беду, некоторые из них расположились на нашей базе. Штаб издал постановление замечательное в том смысле, что теперь мы с итальянцами будем бороться плечом к плечу. Представляю себе, что на самом деле думают в штабе об этих итальянцах. Но здешних ребят это братство по оружию вообще-то мало трогает. И все же я не хочу быть несправедливым. Естественно, им нужно войти в курс дела – они сами, по своим понятиям, должны разобраться в нашей работе. Только у меня есть подозрение, что не много из них останется, если они не начнут разбираться в этой работе достаточно быстро. Просто поразительно, насколько неумело они маневрируют в воздухе. Как дети, честное слово. Ничего удивительного, что они так часто бьются при посадке. Я ничего не имею против итальянцев в целом. В конце концов, они наши союзники, и на них рассчитывают как на хороших солдат. Меллер и Бибер сильно преувеличивают, когда называют их трусами. Но хорошими летчиками их определенно признать нельзя. Боюсь, нам не на что было бы рассчитывать, если бы в этой войне что-то зависело от их участия. К счастью, ничего не зависит. Так что мы все еще в полном окружении.

Меллер говорит, поляки великолепные летчики. Я от него не от первого это слышу. Многие ребята это заметили. Отчаянно храбрые летчики. Они ввязываются в драку при громадном превосходстве противника и бьются до последнего. Молодцы, черт возьми. Меллер говорит, что ощущаешь, как сильно они тебя ненавидят. А лично я не чувствую к полякам никакой ненависти. Мне их не за что не любить. Но я не понимаю, за что они так ненавидят нас. В конце концов, это не мы начали войну. И если бы они хорошенько подумали, то уяснили бы себе, кто им друг, а кто враг, и летали бы уже против Англии на нашей стороне. Но люди часто не понимают собственной пользы. Страстно кого-то ненавидят и не знают почему.

«Вальтеру Б., Чикаго, Иллинойс

Спешу отослать тебе это письмо, надеюсь, ты получишь его через два или три дня и отошлешь телеграмму моим родителям или Роберту, чтобы они скорее узнали, что у меня все в порядке. Мы только что прибыли в Канаду, в порт (зачеркнуто цензором). Нас было битком набитое судно. Мне не разрешено сообщать цифры. Плавание было нормальное, хотя постоянно боялись атаки нашей же подводной лодки. Когда отплывали, на пирсе собралась огромная толпа, смотрели на нас, как на каких-то невиданных зверей. Причина, по которой нас сюда выслали, очевидна, и англичане этого не скрывают. Они полагают, что в случае вторжения на Британские острова наше присутствие там будет очень опасным. Так что из этого ты можешь заключить (зачеркнуто цензором). На судне не видел никого, кого знал бы хотя бы мельком. Тем не менее думаю найти кого-нибудь из ребят в лагере, куда меня посылают. Нам сказали, что нас разобьют на мелкие группы и разошлют по разным лагерям. Я очень надеюсь найти кого-нибудь из знакомых. Если можешь, вышли мне хоть немного книг. Думаю, чтение очень мне здесь поможет. Я, конечно, не мог бы сообщить тебе, куда меня посылают, даже если бы знал. Ты можешь писать на обратный адрес на этом письме».