Джеймс Комптон - Свастика и орел. Гитлер, Рузвельт и причины Второй мировой войны. 1933-1941

В Тихом океане инструментом воздействия на Америку для Гитлера стали японцы. Однако еще в самом начале своей карьеры он заявил о том, что Германия не имеет на Дальнем Востоке никаких интересов, поэтому отношения между Германией и Японией не имели прочного основания. Антикоминтерновский пакт и немецкое предвоенное давление на Японию с целью заключения союза были направлены на осуществление континентальных амбиций Германии. По мере того как продолжалась англо-немецкая война, а американская помощь Британии все увеличивалась, Гитлер снова обратил свои взоры на Тихий океан, поскольку даже посольство в Вашингтоне отмечало, что американцы боятся войны на два фронта. Гитлер делал все для заключения договора стран оси, надеясь запугать этим Рузвельта. И снова интуиция, которая сослужила такую хорошую службу в Европе, на незнакомой территории его жестоко подвела. Для Японии отношения с США имели непосредственное экономическое и стратегическое значение. Для Гитлера же Америка была досадной помехой, которую надо было устранить. Японии нужны были твердые гарантии, но она также понимала, что с американцами надо вести себя очень осторожно. Фюрер не желал связывать Германию никакими обязательствами на Дальнем Востоке, а Япония нужна была ему для того, чтобы служить постоянной угрозой для «слабой, разделенной на враждующие классы Америки». Поэтому Японии было велено блокировать американские военные поставки в Россию и быстро продвигаться на юг, хотя в Берлине прекрасно понимали, что это почти наверняка вызовет ответные военные действия со стороны Соединенных Штатов. Японцам постоянно внушалось, что Америка слаба и потому Япония не должна ни в чем ей уступать, а еще лучше – вообще разорвать всяческие отношения с ней. В конце концов все препятствия для начала японо-американской войны были устранены, и Германия заверила свою союзницу, что ей будет оказана всемерная поддержка даже в том случае, если первый удар нанесут сами японцы.

Гитлер, очевидно, не замечал противоречий между осторожной линией, проводимой им в Атлантике, и совершенно безрассудной политикой, осуществляемой в Тихоокеанском регионе, и потому его действия отличались непоследовательностью, от которой он не мог избавиться. Вне всякого сомнения, эта непоследовательность была порождена вмешательством непредвиденного фактора, нарушившего все расчеты Гитлера с его идеей фикс. Однако в поступках Гитлера была и определенная логика. Американский фактор был порожден британским сопротивлением, но Гитлер надеялся, что разгром России позволит ему одним махом решить все свои проблемы, поэтому с его стороны было вполне разумно соотносить меры, применяемые по отношению к американской угрозе, которую он считал второстепенной, с тем воздействием, которое эти меры могли оказать на ход операции «Барбаросса».

Соединенные Штаты можно было сдерживать в Атлантике или в Тихом океане. С Атлантикой, как представлялось фюреру, Восточная кампания не имела никакой связи. Поэтому не было никакого смысла дразнить здесь американцев, стремясь одержать победу на второстепенном участке фронта. Зато в Тихом океане, в районе, затрагивающем интересы безопасности СССР на Дальнем Востоке, можно было добиться гораздо большего. Здесь Гитлер мог одновременно ослабить Британию, связав американский флот боевыми действиями, и в особенности в тот период, когда наступление на Восточном фронте захлебнулось, добиться того, чтобы русские войска были переброшены с германского фронта на Дальний Восток. Более того, на Тихом океане можно было воевать чужими руками. А ради этого можно было пойти на риск.

Но, хотя все эти рассуждения были весьма разумными и могли стать основой для разработки политики в отношении США, свидетельств того, что у фюрера имелась общая стратегия борьбы с этой страной, нет. Вряд ли Гитлер решился бы уделить много времени изучению ситуации, которой, как подсказывали ему интуиция и достоверная, на его взгляд, информация, вообще не стоило заниматься. Поэтому неудивительно, как мы узнали из предыдущей главы, что у Германии не было никакого плана нападения на США. Не было никаких планов и захвата Америки на тот случай, если бы война в Европе закончилась победой Германии. Так противоречия между неуверенной политикой в Атлантике и безрассудной политикой в Тихом океане, а также отсутствие стратегического плана борьбы с Америкой до момента ее вступления в войну или после победы Германии в Европе, если бы, конечно, история позволила фюреру добиться такой победы, весьма четко характеризуют политическую и военную ограниченность мышления Гитлера. Эти противоречия свидетельствуют также и о его неспособности воспринимать войну как стратегическое целое – на Востоке и на Западе, на суше и на море, в Европе и за ее пределами, – его неумение решать одновременно текущие военные проблемы и думать о более широком конфликте, который неизбежно надвигался и в значительной степени был продуктом его собственной политики и его неспособности отбросить навязчивые идеи при столкновении с суровой реальностью.