Чарлз Оман - Военное искусство в Средние века

Самой важной из перемен Маврикия была отмена порядков, в чем-то напоминавших германские комитаты, которые вкрались в ряды регулярной римской армии из среды федератов. Ставшее прерогативой центральной власти назначение всех командиров рангом выше центуриона ставило солдата скорее на службу императору, нежели непосредственному начальнику. Командующий армией или крупным отрядом, таким образом, больше не располагал властью или влиянием, которые открывали возможности, делавшие его опасным для государства. Военные оказывались под началом представителей императора и не были теперь почти независимыми властями, вербовавшими рекрутов для практически личной армии.

Эту реформу Маврикию удалось осуществить с большой пользой: повысилась дисциплина и благонадежность армии. Далее он принялся за то, чтобы свести все вооруженные силы империи к единообразной структуре. Начавшееся уже к концу правления Юстиниана (правил в 527 – 565 гг.) и ощущавшееся все сильнее сокращение доходов государства несомненно послужило причиной резкого сокращения численности служивших в римской армии иностранных наемников. Этот процесс ускорило и то обстоятельство, что из народов, составлявших большинство имперских федератов, лангобарды переселились в Италию, тогда как герулы и гепиды были истреблены. В конце концов численность иностранного контингента упала до такого уровня, что ассимиляция его формирований непосредственно в состав армии не представляла опасности возможного подрыва боеспособности.

Введенной Маврикием новой системе суждено было просуществовать почти пятьсот лет. Ее основным подразделением, в равной степени в пехоте и в коннице, был «бандум» («бандом») [30]– ослабленный батальон или конный полк в составе 400 воинов под командой офицера, который обычно носил вульгаризированный титул comes («спутник») [31], но изредка употребляли старый титул «военный трибун». Три и больше «бандума» образовывали небольшие бригады, называвшиеся по-разному («мойра», «хилиархия», «дроуггос»), в том числе «дранге» [32]. Три «дранге» составляли самую крупную военную группировку, признававшуюся Маврикием, а соединение, образуемое ими, было «турма» или «мерос». Нет ничего более характерного в византийской военной системе, как курьезное существование бок о бок в ее терминологии латинских, греческих и германских слов. На субстрате из остатков старых римских слов мы сначала находим слой германских названий, привнесенных федератами в IV и V веках, и, наконец, многочисленные греческие обозначения, некоторые из них позаимствованы у старого македонского военного строя, другие придуманы заново. Весь официальный язык империи практически все еще находился в состоянии непрерывного изменения. Самого Маврикия его подданные приветствовали восклицаниями: Пий, Феликс, Август [33], хотя у тех, кто возглашал титулы, привычным языком был язык большинства – греческий. В Artis militaris оба языка невероятно перепутаны. «Перед сражением, – пишет император, – пускай старшие встают перед бандумом и издают клич: Deus nobiscum, а солдаты в ответ восклицают: Kύpiε Eλεησoυ».

Казалось бы, Маврикий намеревался сломать барьер между классом, который платил налоги, и теми, кого вербовали в национальную армию. «Мы хотим, – пишет он, – чтобы каждый молодой свободный римлянин (ромей) научился владеть луком и чтобы он постоянно имел это оружие и еще два копья». Если, однако, это означало намерение сделать первый шаг к введению всеобщей воинской повинности, то дальше этого дело не пошло. Триста лет спустя Лев VI повторял те же слова, скорее как благие пожелания, чем как практически целесообразное предложение. Правда, рядовые воины имперских войск теперь почти полностью набирались в самой империи, и почти каждая включенная в ее пределы страна, за исключением Греции, поставляла значительное количество собственных воинов. Лучшим материалом, с точки зрения вербовавшего новобранцев офицера, были армяне и исаврийцы в Азии, фракийцы и македонцы или, правильнее, полуроманизированные славяне в Европе.

Об удивительном постоянстве всех византийских институтов наглядно свидетельствует тот факт, что установленные Маврикием порядки оставались почти неизменными триста лет после его смерти. Главы «Тактики» Льва VI, в которых рассматривается вооружение и организация войск, – это чуть более, чем переиздание аналогичных частей «Стратегикона» его предшественника (уже говорилось об авторстве. – Ред.). За исключением нескольких выражений и терминов, описания тяжелой и легкой конницы и пехоты в обоих трудах идентичны.