Чарлз Оман - Военное искусство в Средние века

Веками войне на Востоке учились как искусству, тогда как на Западе она оставалась всего лишь жестокой схваткой. Молодой франкский аристократ считал свое военное образование законченным, когда мог твердо сидеть на своем боевом коне и ловко владеть копьем и щитом. Византийский патриций, умевший не хуже обращаться с оружием, к практическим знаниям добавлял теоретические, изучая труды Маврикия, Льва, Никифора Фоки и других авторов, от книг которых до нас дошли только названия. Результаты этих противоположных представлений в двух разделенных частях Европы можно было ожидать. Западные военные, хотя и считали войну самым важным занятием в жизни, неизменно терялись, когда сталкивались с противником, тактика которого была им неизвестна. Восточные военачальники, с другой стороны, гордились тем, что знают, как одержать верх над славянами или тюрками, франками или арабами, применив в каждом случае тактические приемы, лучше всего подходившие против конкретного противника.

Указания императора Льва VI на случаи различных чрезвычайных обстоятельств поражают как разнообразием задач, стоящих перед византийским военачальником, так и утилитарным подходом к их осуществлению. Они фактически служат ключом ко всей системе военного искусства, как его понимали в Константинополе. Согласно Льву VI, «франк думает, что отступление, какими бы ни были обстоятельства, должно считаться позорным; следовательно, он станет сражаться, когда бы вы ни предложили ему сражение. Вы не должны этого делать до тех пор, пока не обеспечили себе все возможные преимущества, поскольку его конница, с длинными пиками и большими щитами, атакует стремительно и мощно. Вам следует стараться тянуть время и, если возможно, вести его к гористой местности, где конница менее боеспособна, чем на равнине. Через несколько недель без крупного сражения его войскам, восприимчивым к усталости, надоедает война, и очень многие разъезжаются по домам... Вы обнаружите, что он совершенно беззаботен относительно боевого охранения и разведки, так что можно без труда отрезать внешние отряды его воинов и напасть врасплох на его лагерь. Поскольку его силы не связаны дисциплиной, а лишь родством или клятвами, совершив нападение, они действуют беспорядочно; поэтому можно симулировать отступление, а затем, видя, что у них полностью нарушен порядок, повернуть навстречу. Правда, в целом легче и с меньшими жертвами измотать франкскую армию мелкими стычками и затяжными боевыми операциями, чем пытаться уничтожить ее одним ударом» [26].

Главы, откуда взяты данные указания, представляют двоякий интерес. Они дают нам картину западной армии ГХ или X века, как раз периода развития феодальной конницы, изображенную разборчивой рукой противника. Они также свидетельствуют о характерных силе и слабости византийской военной науки. С одной стороны, мы отмечаем, что наставления Льва практичны и действенны; с другой стороны, видим, что они исходят из предположения, что имперские войска будут обычно действовать в обороне – ограничение, которое должно существенно ослабить их боеспособность. Правда, это была тактика, благодаря которой восточным императорам удавалось 400 лет оборонять итальянские провинции от нападений лангобардов или франков.

Система, рекомендуемая Львом VI для противодействия «туркам» («тюркам» – под этим названием у него идут и мадьяры (венгры), и племена, обитающие к северу от Понта Эвксинского (Черного моря), во всех отношениях отличается от наставлений, направленных против западных стран. Тюркские армии состояли из бесчисленных отрядов легких конников, вооруженных метательными копьями и ятаганами (никаких ятаганов (известны с XVI в.) и даже настоящих сабель еще не было. Примерно в V в. у тюрок в Северном Причерноморье появились прямые однолезвийные мечи, а сабли здесь же в VIII в. – Ред.), но победы ради полагавшихся на стрелы. Их тактика, по существу, повторяла тактику Аттилы и предвосхитила тактику Алп-Арслана и Батыя. Тюрки «страшно любили устраивать засады и идти на всякого рода хитрости» и отличались тщательной расстановкой часовых, так что на них редко, а то и вообще невозможно было напасть неожиданно. Однако в открытом поле византийская тяжелая конница легко их одолевала, поэтому конникам рекомендовалось сразу идти на сближение и не обмениваться с тюрками стрельбой из луков на расстоянии. Плотное построение пехоты тюрки прорвать не могли и, по существу, не были склонны ее атаковать, поскольку луки византийских пеших лучников доставали дальше и тем самым их кони были подвержены опасности быть пораженными до приближения на дальность собственной эффективной стрельбы. Доспехи защищали тела тюркских воинов, но не туловища их боевых коней, и воины могли оказаться спешенными, а в таком положении они были уязвимы; степной кочевник никогда не любил драться пешим. Поэтому решительное сражение с тюрками было желательным; но поскольку они могли быстро сосредоточиваться после боя, преследовать их было всегда необходимо с опаской и не терять управления войсками во время погони.