Владимир Бешанов - Красный блицкриг

Всего в 1939–1941 годах на территории западных областей Белоруссии и Украины было репрессировано 10 % населения всех национальностей.

В Прибалтике все проходило аналогично, только не было заигрывания с братьями-славянами и коллективизацию провести не успели. По остальным пунктам планы партии были выполнены и перевыполнены. В ночь с 13 на 14 июня 1941 года четко и организованно ребята с горячими сердцами, но холодными головами провели первую депортацию.

«В один вагон заталкивали до 40 человек, — пишет А. Рей, — вагоны были так переполнены, что людям приходилось по очереди ложится на пол, чтобы поспать. Двери «загруженного» вагона закрывались снаружи железной скобой. Поезда сопровождались энкавэдэшниками и солдатами Красной Армии и по три дня стояли на станциях, пока офицеры НКВД готовили свой отчет. Все это время депортируемые не получали воды и пищи. Некоторые взяли с собой еду, но того, что не будет даже воды, никто не предвидел. Изнемогая от жажды под горячим летним солнцем, люди тянули руки через железные прутья окон, умоляя дать им поесть, а чаще — попить. Их мольбы не находили отклика, стража отказывалась открывать двери или передавать воду в окно. Некоторые от жары и жажды теряли рассудок, маленькие дети умирали, беременные женщины раньше времени рожали детей на грязном полу вагонов, но охранники этого не замечали. Не убирали ни трупы, ни сумасшедших. Лишь несколько дней спустя, когда поезда уже пересекли эстонскую границу, в первый раз были открыты двери, и узникам дали немного воды и жидкого супа».

Из докладной записки НКГБ СССР от 17 июня 1941 года: «Подведены окончательные итоги операции по аресту и выселению антисоветского, уголовного и социально опасного элемента из Литовской, Латвийской и Эстонской ССР. По Литве: арестовано 5664 человека, выселено 10 187 человек, всего репрессировано 15 851 человек. По.

Латвии: арестовано 5625 человек, выселено 9546 человек, всего репрессирован 15 171 человек. По Эстонии: арестовано 3178 человек, выселено 5978 человек, всего репрессировано 9156 человек. Всего по трем республикам: арестовано 14 467 человек, выселено 25 711 человек, всего репрессировано 40 178 человек». Все это, разумеется, без учета тех, кого репрессировали с июля 1940 года в индивидуальном порядке, например, почти в полном составе правительства и буржуазные парламенты с президентами и спикерами во главе.

Потери политического руководства Эстонии: «Арестованы и депортированы были президент Эстонской республики К. Пяте, 9 из 11 министров, 50 из 60 членов различных составов эстонского правительства, 250 из 308 членов эстонского парламента, главнокомандующий вооруженными силами генерал И. Лайдонер и 25 из 28 генералов, как состоявших на действительной службе, так и находившихся в отставке».

(Все три правительства — эстонское, литовское и латвийское — в полном составе с женами, детьми, родителями, братьями, сестрами, зятьями, невестами — в общем, со всем ближним родственным кругом в 1940 году были сначала высланы в Тамбов, Сызрань, Саратов и другие города российской глубинки, причем уже во время депортации соблюдалась строгая изоляция. Там они жили не на свободе и не в тюрьме, а как-то так, отвезли их и выгрузили там, поселили в каких-то квартирах, общежитиях, а с началом войны благополучно арестовали и посадили по обвинению в шпионаже. Их возили из тюрьмы в тюрьму. Сидели они до весны 1952 года, главным образом в одиночных камерах внутренних тюрем Кирова и Иванова и назывались «номерными заключенными». Номерные заключенные не только содержались без имен и фамилий, но даже сам факт их содержания являлся тайной. «Во время Сталинградской битвы меня отвезли в Москву, — вспоминал бывший министр иностранных дел Литвы Урбшис, — там находился 10 дней в одиночках, по окончании которых предупредили — с этого дня никому своей фамилии не говори, будешь называться шестым номером, когда спросят фамилию — говори этот номер».

В инструкции «О режиме и порядке содержания номерных заключенных» во внутренней тюрьме Управления МГБ по Ивановской области говорилось: «На начальника тюрьмы, его дежурных помощников и надзирательский состав возлагается: сохранение в секрете самого факта содержания во внутренний тюрьме номерных заключенных; сохранение в секрете их имен, фамилий, прошлого, происхождения…»

Главным образом «особорежимные заключенные» в тюрьмах просто поумирали либо разбили себе головы об стены. Так, в Ивановской тюрьме сошли с ума президент Эстонии Константин Пяте и его сын, который вскоре умер в Бутырской тюрьме.