Ф Грэм - Скифские империи. История кочевых государств Великой степи

«Монголы, – говорит аббат Гюк (на основании собственного опыта общения с современными монголами), – внезапно переходят от чрезвычайной веселости в состояние меланхолии; их характер мягок и добродушен. Кроткие до крайности в повседневной жизни, они, когда ими движет фанатизм или желание мести, в своей отваге проявляют такую напористость, перед которой ничто не может устоять; они очень гостеприимны, ленивы, честны друг с другом, но склонны к воровству».

В 1294 году, по приказу Газан-хана, правнука Чингисхана, его визирь Рашид ад-Дин Фазлуллах записал на персидском языке предания о его великом прадеде, и этот труд лег в основу истории Чингисхана.

В тот период по Европе распространился слух, что первое вторжение монголов было вызвано проповедью одного из их пророков, который предсказал скорый конец света; после чего монголы якобы побежали на юг в надежде укрыться в земле, на которой не лежит это проклятие.

Видимо, это был сборник старых обычаев монгольских племен, охватывавший некоторые правила управления государством и проведения церемоний, а также содержавший указания о каре за отдельные преступления. Предусматривалось всего два рода наказания – казнь и битье палками по пяткам, причем количество ударов разнилось от семи до семисот. Есть что-то очень китайское во всей монгольской системе наказаний: даже престарелые сыновья хана, командовавшие крупными армиями, могли наказываться палками по приказу отца. Китайцы ли передали свои законы монголам или наоборот, точно сказать нельзя, и так как весь корпус их законов или обычаев сформировался до обращения в ислам и, вероятно, во многом не согласовывался с Кораном, как, например, в позволении использовать кровь животных и терпимости к иным религиям, то он постепенно пришел в упадок.

Кантон – современный Гуанчжоу. ( Примеч. пер. )

Яньцин находился в нескольких километрах от места, где располагается современная столица Китая Пекин.

Каракорум означает «Черные камни вулкана». Золотая Орда была лишь западным осколком Монгольской империи. ( Примеч. пер. )

Любопытная надпись об этом завоевании Чингисхана найдена у Нерчинска на границе с Китаем и привезена оттуда в Санкт-Петербург. Она вырезана на серой гранитной глыбе высотой 5 футов и более фута шириной и представляет собой четыре ряда знаков игурского алфавита, которые, если читать их слева направо, представляют собой начало заклятия эльясов, или крылатых демонов, и Шмидт перевел ее следующим образом: «Чингисхан, возвратившись после покорения Сартагола, после искоренения ненависти между всеми племенами монголов, всем 335 эльясам…»

Сартагол – это Каракитай (империя кереитов), столицу которой Кашгар удерживал хан найманов Кучлук, он был завоеван монголами в 1219–1220 годах. Следовательно, гранитная плита – талисман против злого влияния эльясов, которым, вероятно, приносили тут жертвы или заклинали их иным образом. (В описании экспоната в Государственном Эрмитаже используется следующий вариант перевода: «Когда после завоевания сартаульского народа Чингисхан собрал нойонов всего Монгольского улуса в местности Буха-Суджихай, Есунхэ выстрелил (из лука) на 335 саженей». – Пер. )

Французский миссионер того периода свидетельствует о вере татар в то, что все рабы, умерщвленные при погребении господина, тут же присоединялись к нему в качестве слуг в загробном мире. Это верование, видимо, разделяли и скифы, сарматы, гунны, славяне и все татарские племена.

Рассказывают, что однажды Чингисхан спросил одного из своих военачальников, что, по его мнению, величайшее наслаждение для человека. «Охота, – ответил тот, – в прекрасный день на чудном скакуне, с соколом на руке, чтобы увидеть, как он пикирует на свою добычу». – «Нет, – сказал Чингисхан, – величайшее наслаждение человека – побеждать его врагов, забирать у них все, чем они владеют, видеть, как дорогие им люди умываются слезами, садиться на их коней и уводить в плен их дочерей и жен».

«Один спасшийся бегством русский, – говорит Гиббон, – встревожил Швецию своими рассказами, и самые отдаленные нации, жившие на берегах Балтийского моря и океана, были напуганы приближением татар… В 1238 году жители Готланда (Швеция) и Фрисландии из страха перед татарами не послали, как обычно это делали, своих кораблей на берег Англии, где они загружались сельдью, и так как ее никто не купил на вывоз, то четыре-пять десятков рыб продавались за шиллинг (Матвей Парижский). Как странно, что из-за приказов монгольского хана, правившего на границе с Китаем, опустилась цена сельди на английском рынке!»