Михаил Галактионов - Париж 1914 (темпы операций)

Итак, решение Клюка 30 августа вовсе нельзя рассматривать как случайную и личную его ошибку, совершенную помимо или, тем более, вопреки германскому главному командованию. Напротив, оно вполне соответствовало видам германского главного командования, которое «мало-помалу стало смутно чувствовать, что размах его маневра на пространстве между Верхним Мозелем и Нижней Сеной превзошел возможности сил, которыми оно располагало… Оно прибегло к уловке: подтянуть правое крыло к центру расположения, чтобы сократить фронт» [120].

Идея тактического заполнения пространства плотной массой сил одержала, таким образом, победу над идеей стратегического маневра.

Если вспомнить о том, что в начале кампании преимущество немцев состояло в выигрыше темпа, то потеря темпа нарастала именно вследствие того, что все расположение сдвинулось влево, т. е. туда, где французы были сильнее, при таких условиях союзникам было гораздо легче уравновесить соотношение сил; преобладание на правом германском крыле терялось.

Возникает вопрос, могла ли германская сторона сохранить свое преимущество в темпе и какими способами это могло бы быть достигнуто. Ответ можно получить, рассматривая ход событии от начала развертывания до Марнской битвы, В пограничном сражении, имея преимущество на правом крыле, немцы одерживают победу, вынудив противника отступить. Но дальше обнаружилось, что, легко подавляя сопротивление разрозненных сил противника, когда они задерживались, 1–я германская армия была не в состоянии догнать эти силы, когда они переходили в отступление. Тем не менее факт непрерывного продвижения 1–й армии вперед создавал постоянную угрозу для всего расположения союзников, вынуждая его все более подаваться назад. Например, Жоффр был вынужден отвести свои силы с Мааса независимо от тактических успехов немцев, форсировавших реку. Легко установить следующую зависимость: чем быстрее продвигалась 1–я германская армия в юго-западном направлении, тем меньше времени оставалось в распоряжении французского главного командования для контрманевра. Именно в этом и сказывалось преимущество в темпе. Оценивая быстроту продвижения 1–й армии, следует признать, что она оказывалась достаточной для того, чтобы заставить французов и англичан отходить. Но возникала опасность, что французское главное командование сознательно ускорит темпы отхода, используя это время для передвижки сил в своем тылу и создания крепкого оборонительного фронта. Вот с этой точки зрения темп движения 1–й армии вызывает серьезные сомнения. Успела ли бы она совершить обход Парижа с западной стороны до того, как французскому главному командованию удалось бы сорганизовать оборону на новых позициях? Сомнения эти находят свое подтверждение в том, что фактически 1–й армии не удалось нагнать противника, хотя французы несколько раз задерживались на разных рубежах. Это, бесспорно, указывает на дефект подвижности крайнего правого германского фланга [121].

Этот момент сыграл немалую роль в решении командующего 1–й армией, или, вернее, германского главного командования, склониться к юго-востоку. Поворот к юго-востоку был, казалось, кратчайшим путем к осуществлению плана Шлиффена. В самом деле, ведь таким путем германские силы короче всего выходили во фланг и в тыл французским армиям. Нужно сказать, что к такому примитивному истолкованию флангового охвата германские армии стремились все время, начиная с приграничного сражения, и каждый раз результаты были мизерны. Шлиффен потому именно выбрал кружной путь через Бельгию и к западу от Парижа, что он рассчитывал таким путем достигнуть глубокою стратегического охвата и окружения французских армий. Но так же стоял вопрос и в те дни, когда Клюк находился на своем стратегическом распутье. Путь в обход Парижа с запада был длиннее по расстоянию, но он был короче в смысле скорейшего достижения главной стратегической цели. Командующий 1–й германской армией и германское главное командование упустили из виду известное указание графа Шлиффена, что маневр охвата может быть эффективен лишь тогда, когда он ориентирован на очень отдаленный пункт тылов противника, а не на «фланг первой линии его расположения» [122]. Только такая ориентировка маневра обеспечивает подлинную оперативную внезапность и дает выигрыш темпа, затрудняя контрманевр противника.