Михаил Галактионов - Париж 1914 (темпы операций)

Ведущий разведку левее 18–й гусарский полк наткнулся на противника в районе Васимон (Vassimont). 5–й эскадрон бросился в атаку с шашками наголо. «В 6 час. вечера он совершил свой смертный марш, — рассказывает участник Луке. — Мы скакали, как только могли кони, сквозь французскую пехоту, которая бежала назад к местечку Васпмон, а эскадрон гнал ее через деревню». Но здесь гусары были встречены артиллерийским и пулеметным огнем; эскадрон был разбит: лишь немногие вернулись назад, большая часть попала в плен.

Поставленная перед 32–й дивизией цель — захватить отрезок реки Сомм — не была достигнута. «В первый раз с начала войны мы не могли продвинуться прямо вперед и, что особенно снижало настроение, в первый раз своя артиллерия… не смогла выступить против неприятельской и преодолеть ее действие» [233]. Надо было окапываться, но этой задаче не придали должного значения, так как думали завтра наступать дальше, а кроме того пехота была в состоянии полного изнеможения. «Вечером в передовой линии появились „стрелковые окопы“, как их тогда называли» (лейтенант Фишер, 1–го батальона 102–го полка). «Слишком скоро пришлось нам пожалеть, что мы не подготовили основательней наших стрелковых ям. Недостаток шанцевого инструмента впервые оказался в высшей степени неприятно ощутимым. Очень многие, кто считал при форсированных маршах, при палящем солнце, свою маленькую лопату, как ненужный балласт, теперь познал ее высокую цену» (Гейнц, лейтенант 5–й р. 177–го полка).

Измученная, страдающая от голода и жажды (воду доставали в ряде мест с трудом) пехота осталась ночью на своих позициях (выс. 154, 165, 168). Не было принято мер и к перемене неудачных артиллерийских позиций. «Было невозможно установить местоположение скрытой артиллерии противника, чтобы взять ее под прицельный огонь» (капитан Фойгтлэндер — Тернер, командир 3–й батареи 64–го арт. полка).

По расчетам генерал-лейтенанта Планица, соседняя 23–я дивизия (12–й арм. корпус) должна была наступать на Ватри (Vatry). Однако, командование корпуса, не имея точной информации, считало, что противник перед фронтом 32–й дивизии не представляет серьезной опасности. Напротив, положение слева на фронте 19–го корпуса обострялось. В 17 ч. 50 м. 23–я дивизия была направлена на восток по дороге Суде — Сент — Круа (Soude Ste Croy) — Коль (Coole). Был оставлен только 3–й батальон 108–го полка, который и занял Ватри. Между двумя дивизиями 12–го германского корпуса образовался разрыв в 20 км. Левый фланг 32–й дивизии повис в воздухе.

в) Кровавая бойня у Норме — Ланаре 7 сентября

(Схема 13)

Схема 13. Наступление 32-й пехотной дивизии. 7 сентября.

Вечером 6 сентября генералу Планицу стало известно, что левее его расположения, в направлении на Сомесу (Sommesous), будет введена в бой 23–я рез. дивизия. По его просьбе 100–й гренадерский рез. полк был тотчас направлен через Вильсене для подкрепления левого фланга 32–й дивизии. В ожидании подхода частей 23–й рез. дивизии генерал Планиц перенес начало наступления 32–й дивизии на 8 час. утра.

Однако, французская артиллерия уже с раннего утра возобновила обстрел по всему фронту расположения дивизии. Чуть вырытые углубления в земле не давали никакого укрытия. После 8 час. 2 правофланговых батальона — 2–й батальон 102–го полка и 2–й батальон 103–го полка — стали скачками продвигаться вперед. «Противник имел против нас пулеметы, щиты которых ясно различались через бинокль. Наши пули не действовали против этих щитов» (лейтенант Голъцгаузен — 8–й р. 102–го полка). Но вскоре всякое продвижение было приостановлено артиллерийским огнем. В обоих наступающих ротах 102–го полка были сразу же выбиты все офицеры. В некоторых местах линия стрелков была уничтожена начисто, 8–я рота 103–го полка выдвинулась вперед на выс 138 (на Сомме), но здесь была почти целиком уничтожена; все офицеры были выбиты; командование приняли два оставшихся еще в живых младших фельдфебеля. Адъютант 2–го батальона 103–го полка лейтенант Монзе пишет: «Этот день был ужасным для батальона. Меня не раз посылали в полк и бригаду с просьбой подавить артиллерию противника. Но ничего поделать было нельзя, так как наши батареи не могли найти неприятельские или не могли их достать. Высота все время находилась под таким огнем, что сквозь дым и пыль ничего не было видно». Капитан Луттерот, командир 6–й батареи 28–го арт. полка, подтверждает это сообщение: «Злой день! Мы были забросаны гранатами: к счастью, много было неразорвавшихся. Мы видели, как тяжко страдала наша пехота под артогнем противника, но не могли открыть его батареи». По сообщению майора Бентхина, командира 2–го дивизиона 24–го рез. арт. полка, «неприятельскую артиллерию трудно было распознать: она занимала исключительно удачную позицию, в маленьких лесках юго-западнее Ланаре и южнее Норме, скрытая от наблюдения лежащим впереди лесом». Когда 2 батареи 24–го рез. арт. полка выехали галопом на позицию восточнее выс. 165, они тотчас же были обстреляны артиллерией противника и потеряли 3 чел. убитыми и 7 ранеными. Хотя батареи сделали свыше 1 300 выстрелов, никакого облегчения для пехоты не последовало. В результате части 63–й пех. бригады стали отходить назад, к лесу. Во многих случаях этот отход сводился попросту к паническому бегству. По свидетельству одного из участников, «неприятельский артиллерийский огонь свирепствовал перед 102–м пех. полком с исключительной силой. Видно было, как отдельные люди 102–го полка бежали назад».