Михаил Кром - Рождение государства. Московская Русь XV–XVI веков

На протяжении XIV века какой-то определенный порядок передачи власти в Московском княжестве не сложился. В первой половине столетия преобладало наследование по боковой линии — от брата к брату: после смерти основателя московской династии Даниила Александровича (1303) княжили один за другим его сыновья — Юрий (1303–1325) и Иван Калита (1325–1340). Затем пришел черед сыновей Калиты: Семена (1340–1353) и Ивана (1353–1359). Во второй половине XIV века престол переходил по прямой линии — от отца к сыну: Ивану Красному наследовал его 9-летний сын Дмитрий (будущий Донской), а тому, в свою очередь, — старший сын Василий Дмитриевич. Но всякий раз обстоятельства складывались таким образом (в том числе из‐за эпидемии середины века, вероятно, чумы, не пощадившей и княжескую семью), что наследник оказывался старшим в роде и соперничества не возникало.

При Василии I впервые возникла ситуация, когда возможны были оба варианта престолонаследия. От брака с Софьей Витовтовной (дочерью великого князя литовского) у Василия Дмитриевича было пятеро сыновей, но трое из них умерли в младенчестве, а сын Иван, с которым великий князь связывал особые надежды и которого сделал своим наследником, внезапно скончался в 1417 году в двадцатилетнем возрасте во время мора (эпидемии). В живых остался только самый младший — Василий, которому к моменту смерти отца не исполнилось еще и десяти лет. Перспектива оказаться в подчинении у малолетнего племянника (а точнее, у его матери-вдовы) едва ли радовала взрослых братьев Василия I — Юрия, Андрея, Петра и Константина. Великий князь явно не доверял следующему по старшинству брату Юрию, небезосновательно видя в нем соперника своему сыну-наследнику: показательно, что ни в одном из трех сохранившихся завещаний Василия I имя Юрия не упомянуто среди душеприказчиков. В последнем завещании (1423) нет и имени самого младшего брата великого князя — Константина Дмитриевича: это стало следствием конфликта между ними, когда Василий I, по словам летописи, попытался «подписать» младшего брата «под» своего малолетнего сына, т. е. заставить Константина признать старшинство юного племянника. Константин отказался, и великий князь в гневе отнял у него вотчину.

В итоге Василий I, объявив своим наследником малолетнего сына, поручил его опеке матери, великой княгини Софьи, а душеприказчиками назначил тестя, великого князя литовского Витовта, и свою «младшую братию» — князей Андрея и Петра Дмитриевичей, а также троюродных братьев (сыновей Владимира Андреевича Храброго) — Семена и Ярослава Владимировичей. Интересно, что о перспективе занятия сыном великокняжеского престола (в отличие от собственно московских владений) Василий Дмитриевич говорит в завещании с надеждой, но без полной уверенности: «А даст Бог сыну моему великое княженье, ино и яз сына своего благословляю, князя Василья». Подобная осторожность объяснялась необходимостью получения ханского ярлыка, что в условиях вероятного соперничества со стороны брата завещателя — князя Юрия Звенигородского — или иных претендентов делало судьбу владимирского престола не вполне ясной.

Как только Василий I скончался (27 февраля 1425 года), начался открытый конфликт между опекунами его малолетнего сына-наследника и удельным князем Юрием Дмитриевичем. Митрополит Фотий, самая влиятельная фигура при московском дворе, пригласил Юрия в столицу для принесения присяги новому великому князю, но тот уклонился от этой поездки, уехал в свои заволжские владения, в Галичскую землю, и стал собирать войска. С большим трудом, прибегнув к «челночной дипломатии», Фотию удалось примирить дядю и племянника, но заключенное в 1428 году перемирие продержалось только три года. Осенью 1431 года соперники отправились в Орду, чтобы вынести свой спор о великом княжении на суд хана Улуг-Мухаммеда.

К тому времени уже не было в живых могущественных покровителей юного Василия II — его деда, великого князя литовского Витовта (он умер в октябре 1430 года), и митрополита Фотия (скончался летом 1431 года), поэтому князь Юрий Дмитриевич мог рассчитывать на успех. Выступая в ханской ставке, он подкреплял свои претензии на престол «летописцы старыми… и духовною отца своего великого князя Дмитрея». Очевидно, из летописи Юрий приводил примеры наследования княжеского престола от брата к брату, как это не раз бывало в XIV веке, но основным юридическим аргументом ему служило завещание его отца — Дмитрия Донского. Действительно, в этом документе был пункт, который удельный князь мог истолковать в свою пользу: