Александр Шубин - 10 мифов Советской страны

Советский миф представлял махновцев кулацким движением, но сами они были склонны как раз к защите интересов бедняков. Их голос звучит в резолюциях Второго съезда советов Гуляйпольского района (февраль 1919 г.): «Впредь же до разрешения земельного вопроса окончательным образом съезд выносит свое пожелание, чтобы земельные комитеты на местах немедленно взяли на учет все помещичьи, удельные и другие земли и распределяли бы их между безземельными и малоземельными крестьянами, обеспечив и вообще всех граждан посевными материалами». [97] Протоколы II съезда фронтовиков, повстанческих, рабочих и крестьянских Советов, отделов и подотделов. С. 30–31.

Махновский район производил положительное впечатление даже на непредвзятых противников. Большевик В. Антонов — Овсеенко, посетивший район в мае 1919 г., докладывал: «…налаживаются детские коммуны, школы, — Гуляй — поле — один из самых культурных центров Новороссии — здесь три средних учебных заведения и т. д. Усилиями Махно открыто десять госпиталей для раненых, организована мастерская, чинящая орудия и выделываются замки к орудиям». [98] ЦДАГОУ. Ф. 5. Оп. 1. Д. 153. Л. 137–138. Детей учили грамоте, занимались военной подготовкой, преимущественно в форме военных игр (подчас весьма жестоких). Но основная просветительская работа проводилась не с детьми, а со взрослыми. Культпросвет ВРС, занимавшийся просвещением и агитацией населения, был укомплектован прибывшими в район анархистами и левыми эсерами.

После первого разрыва с махновцами в середине 1919 г. красные обвиняли Махно в предательстве и трусости. Что случилось? Махновская армия представляла инородное тело в РККА, и неудивительно, что уже в феврале Л. Троцкий потребовал ее преобразования по образу и подобию других красных частей. Махно ответил: «Самодержавец Троцкий приказал разоружить созданную самим крестьянством Повстанческую армию на Украине, ибо он хорошо понимает, что, пока у крестьян есть своя армия, защищающая их интересы, ему никогда не удастся заставить плясать под свою дудку Украинский трудовой народ. Повстанческая армия, не желая проливать братской крови, избегая столкновения с красноармейцами, но подчиняясь только воле трудящихся, будет стоять на страже интересов трудящихся и сложит оружие только по приказанию свободного трудового Всеукраинского съезда, на котором сами трудящиеся выразят свою волю». [99] ЦДАГОУ. Ф. 5. Оп. 1. Д. 153. Л. 116–117. Прекратилось снабжение махновцев боеприпасами, что создавало угрозу фронту.

Советские легенды повествуют о том, что махновское войско «разложилось», а сам Махно поднял мятеж и открыл фронт белым. Но мемуары участников событий, включая командующего фронтом В. Антонова-Овсеенко, не говоря уж об архивных документах, рисуют совсем другую картину событий.

Большевистская пропаганда сообщала о низкой боеспособности махновцев, но позднее командарм Антонов-Овсеенко писал: «Прежде всего факты свидетельствуют, что утверждения о слабости самого заразного места — района Гуляй — поля, Бердянск — неверны. Наоборот, именно этот угол оказался наиболее жизненным из всего Южного фронта (сводки за апрель — май). И это не потому, конечно, что здесь мы были лучше в военном отношении сорганизованы и обучены, а потому, что войска здесь защищали непосредственно свои очаги». [100] Антонов-Овсеенко В. А. Указ. соч. Т. 4. С. 331.

Чтобы решить проблему со снабжением, Махно решил преобразовать свою непомерно разросшуюся бригаду хотя бы в дивизию. Это было воспринято большевиками как недисциплинированность, и командование Южного фронта приняло решение о разгроме махновцев. Большевики явно переоценивали свои силы, тем более что именно в этот момент началось наступление деникинцев. [101] Подробнее см.: Шубин А. В. Указ. соч. С. 182–207. Они ударили по стыку махновцев и РККА в тот момент, когда большевики напали на махновские тылы. Сопротивляться напору с двух сторон было невозможно.

6 июня 1919 г. Махно направил телеграмму Ленину, Троцкому, Каменеву и Ворошилову, в которой говорилось: «Пока я чувствую себя революционером, считаю своим долгом, не считаясь ни с какой несправедливостью, обличающей меня в (нечестности?) к нашему общему делу Революции, предложить немедленно же прислать хорошего военного руководителя, который, ознакомившись при мне на месте с делом, мог бы принять от меня командование дивизией». [102] ЦДАГОУ. Ф. 5. Оп. 1. Д. 351. Л. 77.