Александр Шубин - 10 мифов Советской страны

Но в драматургии свои законы, они отличаются от законов исторического исследования. Читатели Э. Радзинского иногда забывают об этом.

Старостин, Лозгачев и Бутусова положили Сталина на диван. Старостин дозвонился до министра госбезопасности Игнатьева и до Маленкова. Еще через час Маленков (согласно Хрущеву [473] См.: Хрущев Н. Указ. соч. С. 263. ) проинформировал Хрущева, Булганина и Берию, который строго указал порученцам: «О болезни товарища Сталина никому не говорите». [474] Радзинский Э. Указ. соч. С. 616.

Хрущев утверждает, что члены президиума (не названные Хрущевым) приехали на место и… уехали назад под таким предлогом: Сталин при падении подмочился, и «неудобно нам появляться у него и фиксировать свое присутствие, раз он находится в столь неблаговидном положении». [475] Хрущев Н. Указ. соч. С. 264. Хрущева можно понять. Сталин не очень любил людей, которые видели его «в неблаговидном положении». Но вопрос остается: почему к Сталину немедленно не вызвали врачей? Это оставляет в силе менее сенсационную версию смерти Сталина, но тоже криминальную — оставление без помощи.

Хрущев дает по этому поводу маловразумительное объяснение — якобы Бутусова сказала Маленкову, что Сталин «спокойно спит». Визитеры разъехались, но через некоторое время порученцы снова дозвонились до Маленкова и убедили его, что это — «необычный сон». После этого Маленков вызвал на дачу уже более широкий круг членов Президиума и врачей. [476] См.: там же.

Э. Радзинский со всей присущей ему эмоциональностью обвиняет Хрущева во лжи (даже главку так назвал — «Ложь»): «По Хрущеву, вся четверка вчерашних гостей тотчас приехала». [477] Радзинский Э. Указ. соч. С. 617. Но Хрущев не пишет, что приехала вся четверка. Она была проинформирована. Хрущев пишет «мы». Из контекста ясно, что на дачу приехал еще Маленков, может быть, еще кто-то, но Хрущев не называет имен. Так что здесь Радзинский приписал Хрущеву лишку.

По версии Лозгачева, далеко не сразу, а в три ночи приехали Маленков и Берия. Выслушав сотрудников, Берия выругался и резюмировал: «Не поднимай панику, и нас не беспокой. И товарища Сталина не тревожь». [478] Там же. После чего они уехали.

Бывает, что мемуаристы не помнят всех присутствующих при событии (Лозгачев мог не запомнить скромного присутствия Хрущева). Можно также заподозрить Хрущева в том, что он несознательно или сознательно перепутал, когда первый раз приехал к больному Сталину. Хотя это мало помогает версии убийства. Максимум, в чем можно упрекнуть Хрущева — сначала он не понял всей серьезности положения со слов Маленкова, а когда писал мемуары, решил сгладить это обстоятельство.

Но вот расхождение во времени очень существенно. И оно снова в пользу версии «оставления без помощи». Узнав о неприятности со Сталиным, соратники тянут время. А задним числом Хрущев нивелирует это «странное» поведение. Мол, охранники позвонили — мы приехали. Вроде со Сталиным — штатная ситуация, незначительный эпизод. Уехали. Засомневались. Вызвали врачей.

Последовательность событий не расходится с версией охранников. А вот временные промежутки — другие. Соратники тянули время. Это — если они сразу поняли, что Сталин тяжело болен. А если не поняли?

Как это — не поняли?! Все же знают теперь, что Сталин упал у стола, бормотал «дз», обмочился, наконец. И «охрана» четко доложила ситуацию членам Президиума, прибывшим в ночи на дачу. Это нам порученцы так рассказывают.

Но при этом Радзинскому Лозгачев поведал, что Сталина обнаружил он, а Хрущеву они сообщили, что обнаружила Матрена. Матрена уверяла, что теперь Сталин уснул. Обмочился только. Прибывшим на дачу Маленкову, Хрущеву и Берии сбивчиво рассказали о ночном происшествии. Но теперь-то Сталин спит. Утром проснется, узнает, что тут толпились соратники, разглядывали его в неприглядном виде. Что-то еще решит с ними сделать. Нет, не надо его беспокоить. Не буди лихо, пока оно тихо…

Так что, прибыв на дачу и послушав рассказы о вечернем происшествии, «соратники» ночью вполне могли решить, что старик напился (может — добавил, кто его знает, что он делал все воскресенье), и не решились его беспокоить в таком состоянии. Охрана могла объяснять ситуацию сбивчиво, неубедительно — это они задним числом, все продумав, все разложили. А когда выяснилось, что все серьезно, пришлось подправлять версию ночных событий, чтобы скрыть собственное головотяпство.