П Бермонт-Авалов - Документы и воспоминания

Одною из первых мер нового правительства было удовлетворение армии денежным довольствием. Были заказаны в Швеции денежные знаки Северо-Западного правительства. В середине сентября новые деньги, за подписями министров Лианозова и ген[ерала] Юденича, были доставлены в армию. Для введения на рынок (на деньгах нет никаких подписей или знаков, свидетельствующих, что они гарантированы Англией) правительством был искусственно поднят курс до 150 руб. [вместо] 100. Когда же у правительства запас эстонских денег (около 12 000 000 руб.) был исчерпан и банки перестали менять новые денежные знаки на эстонскую валюту, курс их стал быстро падать и в последнее время курс их на рынке стоял очень невысоко, и денежный вопрос, таким образом, остается в правительстве очень острым. Что же касается гарантии их английской валютой, то, по мнению полковника Хомутова, вопрос этот является еще вопросом открытым. Вполне понятно, что армия, видя, к какому результату привела денежная политика нового кабинета, не говоря уже о других более или менее крупных нетактичностях, лишь тормозящих ход общего дела, вскоре правильно оценила дееспособность Северо-Западного кабинета и в результате последний почти потерял доверие фронта; кроме того, правительство это настолько несамостоятельно, что оно не может противостоять желанию эстонцев выселить весь кабинет на правый берег Нарвы. В общем, по мнению полковника Хомутова, положение Северо-Западного правительства более чем непрочно, во-первых, вследствие своей недееспособности (результат отсутствия государственных умов) и, во-вторых, вследствие потери, благодаря своей неумелой политике, доверия у армии, на которой зиждется всякая власть. Что касается политики, то она состоит в глубоком заискивании у англичан и в беспрекословном исполнении их желаний.

Армия молчит, оставаясь верна дисциплине, а главнокомандующий настолько несамостоятелен, что, по имевшимся у полк[овника] Хомутова сведениям, одно время ожидали ухода генерала Юденича, называя преемником последнего генерала Гурко, но генерал Гурко отказался принять командование, сообразуясь с обстановкой и обстоятельствами, изложенными в настоящем докладе. Большой популярностью в войсках армии пользуется командующий армией ген[ерал]-лейт[енант] Родзянко, бывший до сего времени союзнической ориентации, но поскольку эти убеждения в нем сохранены, судить нельзя, но, как будет видно из последующего, не исключается возможность (исключения) изменения 14 взглядов и ориентации.

Как было сказано выше, отношения между Эстонией и Сев[еро]-Зап[адным] правительством вообще, а с армией в частности, оставляют желать многого.

Правительство Эстонии 15 переживает в настоящий момент кризис в связи с уходом из состава его правых министров; таким образом, оставшееся эстонское правительство есть правительство левых партий, что, без сомнения, является большим минусом в общем положении и прямо губительным для Северо-Западной армии; поскольку можно сказать, что эстонское правительство самостоятельно во внутреннем управлении, постольку нельзя считать самостоятельным его во внешней политике, в частности к Советской России и Северо-Западному правительству.

Недавние мирные переговоры показали, что Эстония может и хочет заключить мир лишь с общего согласия прибалтийских республик, но теперь, после происшедшего сдвига правительства влево и ввиду назреваемых событий в Латвии, полковник Хомутов отказывается отрицать, что возможен еще дальнейший сдвиг влево, и тогда почти вероятно, что Эстония заключит мир с большевиками.

Если в отношении Совдепии Эстония, находясь в союзе с Латвией, Финляндией, Литвой, сообразуется с их политикой и находит с их стороны поддержку (не говоря уже об общих для всех этих республик руководствующих данных, предписанных Англией), то в отношении своем к Северо-Западному правительству и армии, кроме вполне определенной поддержки со стороны Англии и в виде провокации и получаемых, следовательно, с ее стороны соответствующих директив, эстонское правительство в своем, коварно скрытом, враждебном отношении ко всему русскому находит еще поддержку, и поддержку сильную, проявляющуюся со стороны масс и войска в виде уличных эксцессов, и со стороны прессы в газетных статьях.

Отношение войска и населения ко всему русскому не только вызывающе, но прямо открыто враждебно. Настроение у войска Эстонской республики почти или даже прямо большевистское, почему вполне естественно, что мнение у них о Северо-Западном правительстве и армии вполне определенное -- что это реакционное движение, а из этого убеждения вытекают, как неизбежный результат, такие явления, как избиение эстонскими солдатами русских офицеров (Нарва), срывание погон, и уже такие более крупные результаты, как выселение русского правительства за р[еку] Нарву (эстонское правительство в печати объясняет, что выселяют русских из-за недостатка помещений в г[ороде] Ревеле; а почему именно за р[еку] Нарву, где уже определенно квартирный вопрос очень острый, об этом пресса не считает нужным давать какие бы то ни было пояснения) и недвусмысленное положение Северо-Западной армии, в котором она очутится в случае возможного заключения Эстонией мира с большевиками. Представителями умеренного толка являются класс зажиточных крестьян-землевладельцев, но их влияние, без правых скамей, ничтожно, и голос, при наличии блока социалистических партий, никакого решающего значения иметь не может. Единственно, что удерживает их от заключения мира с большевиками, это страх перед англичанами, но если это так, то, по мнению полковника Хомутова, скорее всего здесь страх обоюдный и вернее, что страх англичан перед нарождающимся в Эстонии большевизмом сильнее страха Эстонской республики перед англичанами. В общем, настроение в Эстонии тревожное, выжидательное.