Виктор Муратов - Командарм Лукин

Лукин жалел, что приходилось расставаться с маршалом Тимошенко, с которым у него сложились отношения доверия и взаимопонимания. В период Смоленских боев генерал Лукин неоднократно получал от Тимошенко приказы довольно сурового содержания. Он понимал всю правомерность этих решительных приказов и ультимативных требований — обстановка была крайне сложной. Но при личных встречах Тимошенко старался по-человечески понять и поддержать генерала Лукина. Да и не только его. Сколько раз Лукин был свидетелем, как Тимошенко помогал командиру, потрясенному неудачей боя, старался воодушевить его, не унижая его достоинства и самолюбия. И теперь, перед уходом на должность главнокомандующего Юго-Западным направлением, маршал доносил в Ставку Верховного Главнокомандования:

«Сковывание 20-й и 16-й армий стоило значительных сил группе армий „Центр“, оно не позволило ей развивать успех из района Смоленска в направлении Дорогобуж, Вязьма и в конечном счете оказало решающее значение в воссоздании сплошного фронта советских войск восточнее Смоленска, который на два с лишним месяца остановил противника на Западном направлении.

Действия 20-й и 16-й армий характеризовались сочетанием упорной обороны с решительными контратаками как днем, так и ночью, боями этих дней мы совершенно расстроили наступление противника.

Действовавшие против нас 7–8 танковых и моторизованных дивизий и 2–3 пехотные дивизии понесли огромные потери и лишились наступательных возможностей на целых 10 дней.

Оцениваю действия Курочкина и Лукина в продолжение такого большого времени против столь крупных сил, яростно нападавших с целью окружения и уничтожения наших войск, как героические».

Вторая половина сентября принесла желанную прохладу. Осень все чаще напоминала о себе дождями и предрассветными туманами, но лес возле деревни Василисино, где размещался штаб 19-й армии, был по-прежнему тих и уютен. Штабные землянки приобретали все более жилой вид, несмотря на то что до линии фронта было всего лишь каких-нибудь семь-восемь километров. Там тоже было относительно тихо. Шли, как их было принято называть в сводках, «бои местного значения».

Лукин был рад наступившему затишью. Передышка давала ему возможность спокойно войти в курс дел, познакомиться с войсками армии. Теперь первыми помощниками командарма стали члены военного совета дивизионный комиссар Шекланов и бригадный комиссар Ванеев. Начальником штаба армии был комбриг Малышкин, начальником политотдела — дивизионный комиссар Шустин. Все они понимали, что тишина ничего хорошего им не обещает. Нового наступления немцев следовало ждать со дня на день. Надо было использовать каждый час, каждую минуту для создания надежной обороны.

К тому времени армия, состоявшая из шести стрелковых, одной кавалерийской дивизий и двух танковых бригад, занимала полосу обороны протяженностью семьдесят-восемьдесят километров по притокам Днепра — рекам Вопь и Вопец, западнее Вязьмы.

Объезжая дивизии, Лукин обратил внимание на то, что на позициях почти нет окопов полного профиля, ходов сообщения, плохо замаскированы артиллерийские позиции. Вернувшись в штаб, он собрал командиров и комиссаров дивизий и приказал им немедленно приступить к инженерным работам, а начальнику штаба Малышкину вести строгий контроль за выполнением указаний.

Войска приступили к укреплению своих позиций: рыли окопы полного профиля, ходы сообщения, противотанковые рвы, строили дзоты и укрытия для противотанковых орудий, перед передним краем устанавливали мины и проволочные заграждения.

Много поработали в те дни политработники, армейская и дивизионные газеты. Армейская газета «К победе!» печатала заметки о тактике фашистов, давала бойцам советы, как вести себя в разведке боем, в условиях временного окружения, печатала силуэты фашистских самолетов, чтобы бойцы умели их быстро опознавать и вести огонь из пулеметов и личного оружия. Газеты давали и практические советы: как избежать скопления воды в окопе, как распознавать и преодолевать заминированные места, оказывать самому себе и товарищу помощь при ранениях.