Виктор Муратов - Командарм Лукин

Краснорецкий оживился, глаза его заблестели. Заметив это, Лукин чуть заметно усмехнулся:

— Что это, Николай Павлович, вы будто рады?

— Рад, товарищ командующий. Люди хотят воевать. Теперь душа в деле. Дадим гадам прикурить.

— Дело горячее. У немцев танки, а у тебя?

— А дивизия Мишулина?

— Боюсь, что мишулинцы уже ушли из Староконстантинова, — озабоченно сказал Лукин, вызывая по телефону Староконстантинов. — Алло! Алексей Андреевич, здравствуйте! Обстановка? Вступаем в бой. Где Мишулин? Так, так, — все больше хмурясь приговаривал Лукин. — Жаль. Оторвался от меня Мишулин… Да, да. Один Краснорецкий и один Прокушев, это все… Жаль. Что? В Оршу? Конечно, отправляйся. Там основные силы нашей армии. Когда я? Не знаю…

Грохот бомбовых разрывов потряс здание. Началась очередная бомбежка.

— Разговор кончаю, Алексей Андреевич, немцы начали бомбить. Пришлю Батманова. — Лукин бросил трубку и, надевая фуражку, коротко пояснил Краснорецкому суть разговора: — Пятьдесят седьмая Мишулина ушла к Орше. Сто четырнадцатый танковый полк у нас.

Но не успел Лукин покинуть помещение, как зазвонил телефон. Лукин взял трубку, но грохот разрывов мешал слушать — пришлось закрыть рукой левое ухо.

— Ясно, ясно, Петр Петрович, — отрывисто отвечал командарм, и лицо его все больше хмурилось. — Принимаю меры. — Бросив трубку, Лукин повернулся к Краснорецкому: — Звонил Маланкин. Обстановка усложняется, Николай Павлович. Противник восточнее Шепетовки выбросил десант. Придется нам действовать на два фронта — и тыл прикрывать. Подопригору выдвигай к Острогу. Пока твой танковый полк разгружается, придам часть танков Прокушева. По мере выгрузки остальных полков буду направлять к тебе. А я соберу здесь отряд и двину против десанта. Действуй, Николай Павлович, я надеюсь на твоих орлов, надеюсь!

109-я мотострелковая дивизия была полнокровным соединением. И на командира дивизии Лукин мог положиться. Это был хорошо подготовленный, с твердым, решительным характером командир.

Лукин создал в Шепетовке небольшой орган управления войсками. Привлек к работе в «штабе» недавно мобилизованных командиров. Выделил им несколько легковых автомобилей, мотоциклов. Помощники Лукина объезжали окрестные села, выставляли посты на шоссейных и проселочных дорогах. Они встречали небольшие группы и даже целые подразделения, уцелевшие после тяжелых приграничных боев и вышедшие из окружения. Были в них и артиллеристы, тащившие на себе орудия. Расчеты далеко не все в полных составах, но их тут же пополнили пехотинцами, связистами.

Формировались отряды, которые Лукин срочно направлял под Острог, где бойцы дивизии Краснорецкого и танкисты Прокушева уже вели тяжелые бои.

Но надо было оборонять не только Острог. Разведка докладывала, что гитлеровцы наступают на Шепетовку с запада, со стороны села Шумского через Изяславль, и с юго-запада через Белогорье. Что предпринять, чтобы сдержать врага? И в этой напряженной обстановке Лукин решил создать четыре подвижных отряда, силами до батальона каждый. Причем сумел усилить их артиллерией и танками — до трех батарей и до пятнадцати-двадцати танков на отряд.

В это время расторопные помощники Лукина обнаружили, что в распоряжение военного комиссара Шепетовки стали прибывать автомобили по мобилизационному плану. Уже скопилось двести пятьдесят полуторок и ЗИСов. Средств связи почти никаких не было, поэтому управление отрядами осуществлялось делегатами связи.

Эти отряды были брошены на самые угрожающие участки. Они появлялись неожиданно для гитлеровцев, обрушивались на них как снег на голову, закрывали бреши в нашей обороне.

29 июня в вечернем сообщении Совинформбюро впервые промелькнуло название — Шепетовка: «На луцком направлении сражение крупных механизированных масс продолжается. Несмотря на ввод противником на этом направлении свежих танковых частей, все его попытки прорваться на новоград-волынском и шепетовском направлениях отбиты рядом последовательных и непрерывных ударов наших танковых частей и авиации, большая часть танковых и моторизованных войск противника разгромлена».

В тот же день, 29 июня, начальник генерального штаба сухопутных войск Германии генерал Гальдер запишет в своем дневнике: «…русские всюду сражаются до последнего человека.(…)

(…)Упорное сопротивление русских заставляет нас вести бой по всем правилам наших боевых уставов. В Польше и на Западе мы могли позволить себе известные вольности и отступления от уставных принципов: теперь это уже недопустимо».