Виктор Муратов - Командарм Лукин

Наконец показалась эмка командарма. Лобачев выбежал навстречу.

— Знаю, все знаю, Алексей Андреевич, — опередил Лукин сообщение Лобачева.

Они вошли в дом, и Лукин сразу же связался с Киевом.

— Части шестнадцатой армии продолжают прибывать и сосредоточиваться в указанных районах, — докладывал он генералу Кирпоносу. — Какие будут указания?

Стоящий рядом Лобачев напряженно ждал.

— Есть. Ясно, — наконец проговорил Лукин и положил трубку. — Киевский военный округ преобразован в Юго-Западный фронт во главе с генералом Кирпоносом. Членом военного совета назначен Хрущев. Приказывают принимать войска и ждать указаний.

— Что же происходит на границе?

— Видимо, в Киеве знают не больше нашего.

Только теперь Лукин снял фуражку, достал белоснежный платок, неторопливо вытер вспотевший лоб, аккуратно сложил платок и убрал в карман. Молча, поглядывая на Лобачева, так же неторопливо достал портсигар, закурил.

— Неужели началось? — не выдержав, тихо спросил Лобачев.

— Да.

Связист принес телеграмму из Киева.

Центральный Комитет Коммунистической партии Украины обращался с призывом к бойцам, командирам и политработникам с честью выполнить долг перед Родиной, перед советским народом.

Вечером была получена оперативная сводка Генерального штаба. «Германские регулярные войска, — говорилось в ней, — в течение 22 июня вели бои с погранчастями СССР, имея незначительный успех на отдельных направлениях. Во второй половине дня с подходом передовых частей полевых войск Красной Армии атаки немецких войск на преобладающем протяжении нашей границы отбиты с потерями для противника».

Ознакомившись с документом, Лукин повернулся к Лобачеву:

— Вот так, Алексей Андреевич. Началась большая и… долгая война.

Лукин курил у раскрытого окна. Теплый летний день медленно угасал. Стройные тополя чуть серебрились под легким ветром и бросали длинные тени. У реки тополиный строй обрывался. Дорога поднималась по отлогому лугу и дальше скрывалась в высокой пшенице. На лугу еще сегодня утром трудились косцы. Они спешили убрать сено до дождя, до летней грозы. Были видны полосы скошенной травы, высвеченные низким заходящим солнцем. Сиротливо стояли брошенные косилки.

Используя преимущества внезапного удара и явного превосходства в силах, немецко-фашистские полчища тремя потоками — на севере, в центре и на юге — ринулись в глубь территории Советского Союза. Одна гигантская клешня, именовавшаяся группой армий «Север», потянулась через Прибалтику к колыбели революции Ленинграду; другая, на противоположном крыле советско-германского фронта, устремилась на Украину — к Киеву; в центре враг наносил удар на смоленско-московском стратегическом направлении.

Поздно вечером военный совет Юго-Западного фронта получил директиву № 3 Главного военного совета, подписанную Народным комиссаром обороны маршалом Тимошенко, членом совета секретарем ЦК ВКП(б) Маленковым и начальником Генерального штаба Жуковым. Согласно директиве войска фронта должны были силами двух общевойсковых армий и не менее пяти механизированных корпусов при поддержке фронтовой и дальнебомбардировочной авиации нанести удары по сходящимся направлениям на Люблин, окружить и уничтожить вражескую группировку, наступавшую на фронте Владимир-Волынский, Крыстынополь, и к исходу 24 июня овладеть районом Люблина.

Эта директива указывала и двум другим фронтам — Северо-Западному и Западному — на необходимость организации решительных контрударов с целью разгрома вклинившихся группировок немецко-фашистских захватчиков.

Однако, нацеливая войска на разгром вражеских группировок, Главный военный совет не полностью учел трудности, с которыми была сопряжена организация и подготовка в течение одной ночи ударов по врагу с такими решительными целями.

Обстановка на фронте оказалась гораздо сложнее, чем это было известно Генеральному штабу и Главному военному совету. Дело в том, что в первые же часы войны авиация и агентура противника вывели из строя большое количество радиостанций, узлов и линий государственной и войсковой связи. Это сильно затруднило управление войсками. Обстановка менялась стремительно, а командование фронтов, не имея точных сведений о ходе боев, не могло своевременно я объективно информировать Генеральный штаб.

Для выяснения действительной обстановки и оказания помощи уже днем 22 июня на направления главных ударов врага выехали представители высшего командования. В штаб Юго-Западного фронта прибыл начальник Генерального штаба генерал Жуков. Несмотря на скудность и зачастую противоречивость данных, он сумел оценить обстановку и принял меры для отпора врагу.