Владилен Орлов - Судьба артиллерийского разведчика. Дивизия прорыва. От Белоруссии до Эльбы

Легко, почти без боя, мы заняли подряд два города, сильно пострадавших от бомбежек и местами охваченных пожарами: Шпандау и Ратенов. Населения не видно, попряталось. Наверно, как и раньше, сгорят города, думали мы. Однако они уцелели, хотя и сильно пострадали. Вот и последняя позиция перед Эльбой. Вечерело. Меня оставили на промежутке, хотя я упрашивал, чтобы взяли на передовую. Хотелось посмотреть, как все кончится. «Завтра последний бой, придешь утром», — сказали мне. Пушки заняли огневые позиции.

Утро 7 мая. Тихо, ни одного выстрела. С НП сообщили, что немцы прекратили сопротивление, будем сматывать связь. Ощущение, что все вот так просто кончилось, хотя никаких сообщений и команд. Победа!

Я с кем-то отправился к Эльбе. Навстречу плотный поток возвращающихся беженцев, старики, женщины, некоторые с уцепившимися за них детьми. Коляски с вещами и младенцами. Идут, уставившись в землю и испуганно озираясь, когда подходит солдат или им кажется, что подходит. Откуда их столько и куда бежали, бросив все нажитое? Впрочем, понятно, что бежали они на Запад к нашим союзникам от «диких, нищих и жестоких орд с Востока», как нас описывала гитлеровская пропаганда. Сохранился ли их кров? Впрочем, нам все равно. Вот мы выходим на лесистый берег Эльбы. Здесь она довольно широкая, метров сто или более. По ту сторону реки англичане или американцы, не разглядишь. Валяются брошенные беженцами вещи, масса тряпья и обрывков бумаги. Многие, если не все, беженцы хотели, но не смогли переправиться на тот берег. Вдоль реки, притулившись к лесу для маскировки, сиротливо разбросаны брошенные мощные зенитные орудия. Связисты сматывают связь, и больше никого. Один связист рассказал, что, когда наши передовые части вышли к берегу и занимали позиции вдоль реки, оба союзника (здесь и там) устроили довольно жестокую «игру». Как раз в это время от берега отчалила очередная большая лодка с беженцами, рвавшимися на ту сторону. Наши не препятствовали. Как только лодка стала приближаться к другому берегу, оттуда застрочил пулемет и стал отгонять лодку прочь. Лодочники, естественно, испугались и бросились обратно. Вот лодка стала приближаться к нашему берегу. Тогда уже наш пулеметчик стал стрелять по ней (естественно, мимо), и лодка ринулась обратно. Так ее гоняли от одного берега к другому, и лодка удалялась по течению, не имея возможности нигде пристать. Вскоре она скрылась за поворотом и, наверное, где-то все же пристала, но что пережили пассажиры!

Свернув связь, мы вернулись обратно, дожидаясь дальнейших распоряжений. Мимо тянулась непрерывная лента немецких беженцев, возвращавшихся домой. Вскоре пришла команда для всех частей: «При появлении любого самолета не стрелять!» Капитуляция, поняли мы. Будет подписание акта. Я вышел из шалаша наружу. Прошло какое-то время, и я услышал шум приближающихся самолетов, и прямо над головой, низко, почти на бреющем полете пронеслось несколько гражданских самолетов в сопровождении истребителей. Делегация союзников, догадался я, а низкий полет на всякий случай, чтобы ненароком не подстрелили. Вскоре раздался характерный, ноющий звук одиночного немецкого самолета, летящего без прикрытия в том же направлении, но на большей высоте. Немец летит на подписание акта о капитуляции, понял я. Было что-то сиротливое и обреченное в полете этой одиночной машины. Или мне так казалось?

Ночью перед рассветом 9 мая нас разбудил треск автоматных очередей и крики «ура!». В расположенном неподалеку штабе дивизиона, где всю ночь не выключали радио, прозвучали слова Левитана о безоговорочной капитуляции немцев и окончании Отечественной войны. Мы уже понимали, что война кончена, но это было официальное подтверждение конца этой жуткой войны, и все мы отмечали его салютом из своего оружия. Теперь не придется больше стрелять! Долгожданный мир наступил.

На следующий день наш полк в составе бригады переехал к месту оборудования временного лагеря близ города Ратенов. По пути, на одном из перекрестков, на боковой дороге появилась огромная колонна пленных, организованно следовавших к месту назначения. Впереди офицерский состав, за ним зеленая солдатская масса. Вокруг немногочисленная охрана. Колонна остановилась и расположилась на отдых. Тут же откуда-то появились немецкие женщины с ведрами воды и кое-какой снедью. Они прямо бросились к отдыхающим. Слышался оживленный говор и плач, правда, редкий. Охрана не препятствовала общению. Мы двинулись дальше и вскоре въехали в лес, где начали оборудовать летний лагерь.