Вольфганг Руге - Как Гитлер пришел в власти - Германский фашизм и монополии

В этих условиях основатели антибольшевистского фонда решили, что они слишком переоценили потенции рабочего класса и тем самым необходимость псевдосоциа-листической активизации и совершили ошибку, предоставив средства Штадтлеру. Вероятно, они все-таки не пожалели бы денег, если бы смогли предвидеть, что всего через год промышленный пролетариат, единым фронтом выступивший против милитаристского путча Каппа, покажет себя силой, способной творить историю. Но к 1920 г. Штадтлер уже был вытеснен из первого руководящего гарнитура контрреволюции. Из пригодности его взглядов для воротил концернов и банков теперь извлекли выгоду другие националистско-псевдосоциалистические пропагандисты, а среди них — и появившийся на политической арене Гитлер.

О Штадтлере мы упомянули лишь потому, что в его лице мы в сущности имеем дело с первым немецким фашистом. Основание для такой характеристики дает не только его концепция слияния социальной демагогии с национальной для мобилизации трудящихся масс на осуществление контрреволюционных целей. Зачатки этой концепции имелись и до Штадтлера. Однако явно фашистским был практический вывод: при помощи «кнута и пряника» привлечь рабочих к созданию такой организации, которая состояла бы и из террористических, и из ориентированных на массовую демагогию формирований.

Один из биографов Стиннеса замечает по этому поводу: «Особым признаком организации Штадтлера была смесь широкой политической работы с целенаправленными акциями военного (т. е. террористического. — В. Р.) характера во внутриполитической борьбе. «Антибольшевистская лига» служила фирмой, которая оказывала услуги (монополистическому капиталу. — #. Р.), принимая на себя в это столь опасное для промышленности время отражение атак слева» 4.

Столь примечательная для буржуазного историка характеристика фашизма как политической фирмы, имеющей целью оказание услуг крупной буржуазии, принципиально приемлема и для фашизма нештадтлеровского вида, т. е. и для тесно связанного с ним родственными узами, однако вышедшего на арену несколько позже гитлеровского фашизма.

Перечисленные выше «рабочие комитеты» и партии, действовавшие в духе так называемого немецкого социализма, были вызваны к жизни орудовавшим предпочтительно из-за кулис «Пангерманским союзом» или же крайне реакционной «Немецкой отечественной партией». Эта партия, во главе которой стояли будущий руководитель направленного против Веймарской республики путча Капп, рурский промышленник Эмиль Кирдорф и юнкер барон Конрад фон Вангенхайм (все они — пангерманские функционеры), сама являлась инструментом «Пангерманского союза». Он был создан на рубеже перехода к империализму и являлся элитной организацией самых безрассудных кругов господствующего класса, открыто стремившихся к уничтожению всех революционных и демократических сил, а также к захватнической войне против других народов.

«Пангерманцы» считали, что они выработали безошибочную (поскольку она являлась безудержной) стратегию и тактику агрессии внутри страны и за ее пределами и благодаря тому владеют безотказными идеологическими и политическими рецептами. Проводя свой ультрареакционный курс, «пангерманцы» не останавливались даже перед критикой кайзера и его правительства за якобы чрезмерную «щепетильность» в борьбе против революционного движения. Так, председатель «Пангерманского союза» Генрих Класс в своей изданной в 1912 г. под псевдонимом книге «Если бы кайзером был я» требовал возвращения к бисмарковскому исключительному закону против социалистов, выдворения из Германии всех социал-демократических депутатов, публицистов и функционеров, полного лишения евреев всех прав, возобновления воинственного «дранг нах Осген», а также внушал монарху мысль стать диктатором и больше не считаться с конституцией 5.

Когда же в решающие общественные и политические события оказались вовлеченными широчайшие народные массы, когда военная машина превратилась в многомиллионную армию, а милитаризация жизни охватила даже далекие от войны области, когда все без исключения классы и слои населения включились в борьбу вокруг войны и политического облика послевоенной Германии и все эти процессы, а также победа социалистической революции в России все яснее показывали, какой вес будет иметь рабочий класс в будущих схватках, перед руководящими органами «пангерманцев» все чаще стал возникать вопрос: не пришло ли время, как они выражались, начать борьбу «за душу немецкого рабочего»?