Макс Галло - Ночь длинных ножей. Борьба за власть партийных элит Третьего рейха. 1932–1934

Своей встревоженной жене Шлейхер отвечает, что он уже несколько месяцев не встречался с Ремом и что все эти слухи – ерунда.

Мария Гюнтель, горничная, хорошо запомнила тот вечер. Она открыла большую раздвижную дверь, ведущую из столовой в кабинет генерала. Шлейхер и его жена сидели на кожаном диване, и, подавая им послеобеденные напитки, Мария слышала, как Курт фон Шлейхер шутил по поводу слухов и страхов, которые одолевают офицеров с Бендлерштрассе, осторожных и робких, словно институтки.

Сегодня утром Шлейхер сидит в кабинете, глядя на Грибницзеештрассе, залитую ярким солнечным светом. Последний прогноз по радио обещал тридцатиградусную жару в Берлине, потом диктор прочитал большие отрывки из статьи генерала Бломберга, утверждавшего, что рейхсвер сохранит верность Гитлеру. Эти заявления раздражали Шлейхера. Он никогда не любил «резинового льва», его бесило услужливое и подобострастное отношение Бломберга к фюреру и те способы, которыми он выжил Шлейхера из военного министерства.

В эту минуту звонит телефон. Это старый, еще со времен войны, друг Шлейхера, который решил поприветствовать его после возвращения из путешествия. Несколько минут они беседуют. Шлейхер рассказывает о дорожном происшествии, которое чуть не стоило ему жизни. Потом он просит извинить его, объясняя, что звонят в дверь. В прихожей Мария Гюнтель открывает окошечко у входной двери и видит пятерых мужчин в длинных плащах. У двери стоит черная машина.

– Мы хотели бы поговорить с генералом Шлейхером.

Голос звучит властно – так разговаривают только представители власти, – и с ним не поспоришь. Горничная в сомнении приоткрывает дверь. Но еще до того, как Мария успевает понять, что произошло, дверь резко распахивается, и она оказывается прижатой к стене одним из мужчин. Другие проходят прямо в кабинет генерала. На другом конце провода собеседник Шлейхера слышит стук, означающий, что трубку положили на стол. Он слышит отдаленные, но очень четкие слова Шлейхера: «Да, я – генерал Шлейхер». И тут же раздаются пистолетные выстрелы, после чего в трубке слышатся гудки отбоя.

Пораженная и испуганная Мария Гюнтель входит в комнату. Шлейхер, со слегка согнутыми ногами, лежит на ковре. На правой стороне его шеи ясно видна рана, а на левой стороне спины – еще несколько. Он лежит ничком, как будто, неожиданно узнав своих посетителей, понял, зачем они явились, и попытался спастись. Неожиданно раздается крик фрау фон Шлейхер, вышедшей из соседней столовой. Убийцы еще держат в руках револьверы. Молодая женщина идет к ним, не отрывая взгляда от тела мужа. Она снова вскрикивает, но ее крик заглушает сухой треск выстрела. Она падает мертвой. Мария Гюнтель замирает в дверях от ужаса. Один из убийц подходит к ней: «Не бойтесь, фрейлейн. Мы вас не тронем...»

Остальные быстро обыскивают кабинет генерала и затем, не говоря ни слова, покидают дом, не потрудившись даже закрыть дверь в кабинет. Мария так и осталась стоять в дверях, глядя расширенными от ужаса глазами на тела фрау Шлейхер и ее мужа, лежащие на залитом кровью ковре.

Служанка, прятавшаяся на третьем этаже, спускается вниз и находит горничную сидящей неподвижно, закрыв лицо ладонями. Девушка звонит в полицию.

В дом Шлейхера является сам префект, а следователи собирают улики. В министерстве внутренних дел префект сообщает о смерти Шлейхера Гизевиусу. Далюег звонит Герингу и Гиммлеру. Но едва он расстается с Гизевиусом, новый телефонный звонок из Потсдама сообщает ему, что префект получил приказание, которое предписывает ему писать отчет следующего содержания: генерал Шлейхер, замешанный в заговоре Рема, оказал сопротивление агентам гестапо, когда они явились его арестовывать. Началась свалка, в результате Шлейхер и его жена были убиты. Следствие закрыто, а следователи уже опечатывают кабинет бывшего рейхсканцлера. На вилле стоит тишина. У входной двери поставлен полицейский. Горничная по-прежнему сидит на своем месте. Она – единственный свидетель убийства.

Несколько месяцев спустя было обнаружено ее безжизненное тело. Она покончила с собой, по-видимому, от отчаяния и страха. Как бы то ни было, пресса не стала обсуждать это самоубийство. В Третьем рейхе никто не хочет знать о таких вещах. Никто не хочет вспоминать страшную смерть генерала фон Шлейхера и его жены, которая произошла субботним утром 30 июня 1934 года на их спокойной, уютной вилле в Нейбабельсберге.