Ханс Киллиан - В тени побед. Немецкий хирург на Восточном фронте. 1941–1943

Теперь он лежит перед нами на операционном столе, но в каком состоянии! Мы стоим перед умирающим человеком. Страшное заражение крови захватило всю ягодичную область, область таза и спину. Крестец раздроблен, толстая кишка вывалилась наружу и уже почернела. Любая попытка спасти его будет напрасной.

Когда же, наконец, закончится это транспортное бесчинство!

На фронте царит странная тишина. Когда слышишь выстрелы, спокойнее. Напряжение нарастает и парализует всех находящихся в окружении. Каждый чувствует: что-то должно произойти. Солдат чует это, у него чрезвычайно развит инстинкт приближающейся опасности.

Ранним утром 28 октября я снова еду в отделение черепно-мозговой хирургии, чтобы проведать доктора Рёмера. Он совсем слег и уже не может продолжать работать. Его ассистент как раз собирается оперировать тяжелое ранение мозга, но чувствует себя неуверенно, поэтому я беру этот случай на себя, а он ассистирует мне.

Операция в самом разгаре, как вдруг ужасный, чудовищный шум заставляет нас содрогнуться. Внезапно, как по волшебству, из пушек всех калибров начала палить артиллерия. Сердце бешено колотится. На мгновение мы застываем в безмолвии и смотрим друг на друга, потому что знаем: сейчас в этом окружении решается наша судьба. Что будет, если не удастся удержать перешеек?

Мы заставляем себя успокоиться и продолжаем сосредоточенно оперировать.

Снаружи бушует бой. Глухие раскаты взрывов проносятся по воздуху, подобно мощному урагану. Рокот сражения доносится с территории десантного моста, иногда шум прорывается вплотную к нам. Сквозь непрерывный грохот мы отчетливо слышим огонь наших батарей. Время от времени земля содрогается от мощных массированных ударов – это взрывы «катюш». Как теперь пойдут дела на фронте? Ужасно, мы знаем, но мы не должны об этом думать. Нам надо оперировать.

Мозговая оболочка разорвана и раскромсана. Мне нужно искусственно заделать отверстие, для чего я вырезаю участок надкостницы черепного свода, грубую соединительно-тканную мембрану. Таким образом удается загерметизировать рану.

28 ноября началось большое наступление на наш перешеек пяти русских армий под командованием генерала Тимошенко. 11-я и 27-я советские армии наступают на узкую северную часть, 1-я и 53-я ударные армии атакуют восточную часть десантного моста длиной всего двенадцать, а шириной восемь километров, 34-я армия заняла позиции с восточной стороны. По всей видимости, большое наступление скоординировано с окружением нашей 6-й армии и 4-й танковой дивизии под Сталинградом во время сражения с 18 по 24 ноября 1942 года.

В оперативной дивизии генерал-полковника Буша видели, что приближается беда, и, несмотря на огромные трудности, выставили два полка и несколько батарей в качестве подкрепления. Перешеек обороняют лишь немногие из наших ослабленных, но твердых как сталь дивизий.

Постепенно просачивается информация, что наступление идет одновременно на северном и южном фронтах перешейка. Сначала в бой вступают самолеты, затем танки. Чтобы отрезать перешеек, русские бросили вперед свои «Т-34». Но наши солдаты стоят. С большими потерями отсекаются небольшие прорывы. Положение крайне напряженное.

В течение всей ночи с перешейка до нас доносится артиллерийская пальба. В самой зоне окружения обстановка остается спокойной.

В результате ожесточенных боев стремительно возрастает поток раненых. Госпиталь черепно-мозговой хирургии переполнен. Раненых с повреждениями черепа немедленно отправляют к нам. Я сразу берусь за раненого, у которого с двух сторон пробит лоб. После вычищения всей поврежденной зоны лобные пазухи остаются широко раскрытыми. Сзади кости тоже расколоты, осколки нужно осторожно удалить. Теперь можно сшивать небольшие отверстия в мозговой оболочке. Рану мы оставляем абсолютно открытой. Где застрял осколок, мы не знаем. У нас ведь до сих пор нет рентгенаппарата.

Между тем тыловые госпитали переполнены до отказа. Мне нужно обратно, а метель все усиливается. Воздушное сообщение не функционирует. «Юнкерсы» никак не могут добраться до окруженного Демянска. Поэтому, несмотря на тяжелые бои, я решаюсь ехать прямо через перешеек. Меня подхватывает грузовик.

Чем ближе мы к перешейку, тем сильнее шум боя. Мы петляем между палящими батареями. Русские постоянно совершают массированные атаки, одновременно с севера и юга. С нашей стороны в бой брошены все имеющиеся в наличии силы, все резервы уже использованы, в то время как Иваны непрерывно вводят новые, наша армия еще остается хозяином положения, но… как долго?