Эрих Керн - Пляска смерти. Воспоминания унтерштурмфюрера СС. 1941–1945

Число дизентерийных больных возрастало. Уже вернувшиеся из госпиталей рассказывали жуткие истории об условиях пребывания в лечебных заведениях. Многие пациенты были вынуждены вместо кроватей довольствоваться разостланной на голом полу соломой, не хватало уток, и люди были вынуждены использовать для этих целей солдатские стальные каски.

Как-то утром я поймал себя на том, что с радостью смотрю на свои нормальные экскременты. По-видимому, беда обошла меня стороной, и я был абсолютно здоров. Вскоре пришел приказ, запрещавший пить некипяченую воду и есть арбузы.

Наш период отдыха прервался внезапно. Началось новое наступление, и нам предстояло выдвинуться к Днепру. Когда вечером мы подъехали к реке, я вдруг почувствовал сильное недомогание и поспешил сойти с грузовика. С трудом удалось мне потом найти свою часть в гуще автомашин, скопившихся перед временным мостом у Берислава. После этого мне пришлось еще три или четыре раза бегать в поле. На лбу выступили крупные капли пота, тело сотрясала дрожь. У моста на обочине нам повстречался фельдфебель нашей роты.

– Слышал новость? – спросил он. – Мы только что похоронили Кауля.

У меня болезненно сжалось сердце. Кауля направили в госпиталь для обследования, и на следующий день он умер: не выдержало сердце.

– Сегодня ты жив, а завтра уже готов, – философски заметил фельдфебель. – Будьте осторожны, нам предстоят жестокие бои.

Мы достигли моста в полной темноте, но не успели мы проехать по нему и пятисот метров, как в небе вспыхнуло ослепительным светом множество осветительных ракет. Затем градом посыпались бомбы, взрывы следовали один за другим, справа, слева и повсюду вокруг. А мы сидели не шевелясь в автомашинах, стоявших на мосту. Расположенные по обе стороны реки немецкие зенитные батареи вели интенсивный огонь, а бомбы не переставали падать. К счастью, ни одна из них не задела моста этой ночью.

На следующее утро у меня открылся кровавый понос. Но в моем воображении непрестанно маячил призрак ужасного госпиталя, о котором я столько наслышался, и я крепился изо всех сил: ничего не ел и все время ужасно страдал от нестерпимой жажды. На привалах батальонный врач пичкал меня активированным углем.

К счастью, в этот период нам почти не приходилось сражаться: враг поспешно отступал под натиском немецких передовых частей. На восьмые сутки я настолько ослабел, что едва держался на ногах. И в этот момент моего пребывания в полуобморочном состоянии мне было приказано взять отделение солдат, двух посыльных на мотоциклах и в штабной машине разведать дорогу впереди. С трудом я следил за рукой офицера, указывавшего мне предстоящий маршрут.

– Вам надлежит добраться только вот до этих двух сел, и не дальше, – подчеркнул он.

Мы ехали великолепным днем мимо плодородных полей, раскинувшихся по обе стороны дороги, и роскошных виноградников, покрывавших склоны окрестных холмов. Мы все дальше углублялись на вражескую территорию. Солдаты с опаской поглядывали на плантации высоченной кукурузы, где легко могла укрыться целая рота. Меня это мало беспокоило, лишь бы скорее очутиться в этих селах: тогда снова отдых и спасительный сон.

Наконец сквозь густую зелень фруктовых деревьев проступили соломенные крыши села Великие Копани. К нему мы приближались, соблюдая сугубую осторожность. Едва сгибая дрожавшие от слабости колени, я вышел из машины на дорогу и попытался расспросить стоявшую на обочине юную девушку. Но она словно окаменела и в ответ на все мои вопросы только трясла головой. Вероятно, передо мной была комсомолка. Раздосадованный, я оставил ее в покое. Тем временем в дверях дома напротив показалась женщина, которая и снабдила нас необходимой информацией. По ее словам, последние части Красной армии прошли через село три часа тому назад.

– Они ушли вот в этом направлении, – указала она рукой.

Мы медленно ехали по селу, мужчины и женщины угощали нас молоком и дынями. Я неизменно отворачивался: мне было невыносимо видеть, как люди пьют молоко.

И снова по обе стороны дороги замелькали виноградники, фруктовые сады и поля созревающей кукурузы. Но вот и второе село. Когда мы въехали в него – с меньшими предосторожностями, чем следовало, – то обнаружили, что оно кишит вооруженными красноармейцами. Услышав скрежет тормозов и увидев вражескую военную форму, один из посыльных молниеносно развернулся – и был таков. Второй, ни секунды не мешкая, тотчас же последовал за ним.