Константин Гапоненко - Как жили мы на Сахалине

Но по сравнению с колхозником рабочий был кум королю и сват министру. Его тоже везли бесплатно, выдавали то же безвозмездное пособие, но плюс к этому с момента выезда к месту посадки в вагон по день прибытия к месту работы ему начисляли заработную плату! Он всю дорогу играл в карты, спал или глазел в дверной проем, а ему платили деньги как за работу. Да еще выдавали суточные: 20 рублей главе семьи и пятерку иждивенцу. На новом месте колхозник должен был жить за счет трудодней, заработанных в колхозе, а рабочему через каждые шесть месяцев начисляли десятипроцентные надбавки к заработку, и по истечении пяти лет он получал «сто на сто». Ему полагался дополнительный отпуск в количестве 12 дней за каждый год работы, бесплатный проезд в любую точку Советского Союза раз в три года, при этом дорожное время в срок отпуска не засчитывалось. По окончании договорного срока рабочий с семьей при желании отбывал в родные материковские места по билетам, оплаченным предприятием. Колхозник сюда приезжал навечно, а в отпуск мог поехать лишь за свои кровные, которых у него не было. А что касается огорода и ссуды на строительство дома, то рабочий тоже мог их получить, было бы желание да умелые руки.

В общем, огромный государственный механизм по переселению с каждым месяцем набирал обороты, и уже в первомайском номере за 1947 год областная газета «Советский Сахалин» с воодушевлением писала: «К нам едут испытанные поморы Северного Ледовитого океана, степенные коренастые пензяки, неторопливые рязанцы, знающие море лишь понаслышке. Едут молодые и старые, семьями и в одиночку, тралмастеры и засольщики, бондари и плотники, шоферы и землепашцы, умудренные опытом хитроглазые бородачи и детски пухлогубые юноши и девушки, только выходящие из дверей школы. В массе простодушных русских лиц мелькают пышные пшеничные усы украинца, ястребиный нос грузина, пронзительный взор азербайджанца, бронзовый загар казаха или бурята».

Высокий стиль статьи отражал больше настроение, чем реальность. На самом деле людской поток был пестрым, сложным.

Ехали сюда по командировкам партийных, советских, комсомольских, профсоюзных органов, по направлениям министерств и ведомств, ехали демобилизованные солдаты и офицеры, выпускники вузов и техникумов, восторженные романтики и бесшабашные искатели приключений. Ехали изломанные войной люди, колхозники и рабочие, уставшие от тяжелого труда, постоянного недоедания, безденежья и наготы. Ударив шапкой оземь, уезжали строптивцы, не желавшие угождать негодному председателю колхоза или сволочному мастеру.

Ехали мужья, бросившие постаревших жен и обретшие новых; ехали жены, бросившие спившихся мужей. Ехали рвачи, пьянчужки, авантюристы, пройдохи, перекати-поле мужского и женского пола, которым все равно было, куда ехать. Бдительный полковник Семенов из управления МВД по Сахалинской области докладывал обкому и облисполкому в 1947 году: среди прибывших по оргнабору 143 уголовника, 74 государственных преступника, 488 злостных неплательщиков алиментов. Расследуя в 1948 году деятельность начальника областного управления промысловой кооперации Голубева, партийная комиссия обращала внимание на подбираемые им кадры: «На должность начальника производственного отдела был принят Гавриленко В. И., морально разложившийся человек; на должность начальника сектора товарооборота — Гутис, ранее исключенный из членов ВКП(б); на должность главного бухгалтера — Юченко М. С., бездельник и проходимец, вдохновитель ряда незаконных и преступных операций; на должность начальника планового отдела — Попов, пьяница».

Нужда гнала больных, инвалидов, беременных. «Только в морское пароходство в этом году (1947) завезено 185 инвалидов первой и второй групп, 1009 женщин, глав семей, среди них много беременных, многодетных, непригодных к тяжелой физической работе на флоте», — докладывали наверх кадровики.

Поднимать сельское хозяйство на Сахалине, в зоне рискованного земледелия, ехали люди малограмотные, способные лишь к примитивному физическому труду. Вот прибыли в Корсаков эшелоном № 310 из Владимирской области после сорокадневного пути и стали разгружаться 122 семьи — 473 человека. Полистаем их документы: чета Матицыных — Федор Калииович, 1899 года рождения, неграмотный, специальность — рядовой колхозник; Дарья Ореховна, 1906 г.р., образование — 2 класса, рядовая колхозница; Пугачева Марфа Семеновна, 1892 года, неграмотная, рядовая колхозница; Булычев Дмитрий Максимович, 1896 года, 2 класса, рядовой колхозник; Родионов Тихон Михайлович, 1908 года, 2 класса, рядовой колхозник…