Отто Дитрих - Двенадцать лет с Гитлером. Воспоминания имперского руководителя прессы. 1933-1945

До войны он часто и упорно говорил о защите животных и антививисекции. Он решительно осуждал вивисекцию, чем расположил к себе сострадательных дам, искренне аплодировавших ему. Гитлер признавал вивисекцию, только если эксперименты на животных служат какой-нибудь военной цели. Он считал, что животные способны мыслить, и испытывал к ним сочувствие, в отличие от людей. Видеть страдания животного было для него невыносимо, и он всячески старался помочь ему. Но никогда он не произнес ни одного слова о гуманизме, кроме одного случая, когда охарактеризовал его как смесь глупости, трусости и интеллектуального тщеславия. И это действительно был его фундаментальный взгляд на этот вопрос. Он старательно избегал говорить о концентрационных лагерях.

Гитлер придавал блеск разговору, рассказывая истории, случавшиеся с ним в путешествиях. Всякий раз, присутствуя на подобных сборищах, я безошибочно замечал его склонность к преувеличению; он часто приукрашивал свои рассказы причудливыми выдумками. За столом велись разговоры о музыке, кино, театре, живописи и архитектуре. Тут, оседлав любимого конька, Гитлер не упускал шанса выразить свои личные взгляды. Однако подобные разговоры не выливались в плодотворные дискуссии, поскольку собеседники были строго ограничены в возможности ему ответить. Иногда Гитлер старался шутить. Некоторые его гости, в частности Гофман, обладали природным даром легкой, остроумной беседы; пока говорили они, все шло хорошо. А вот остроумие Гитлера чаще вызывалось саркастичным расположением духа, а не природным юмором. Он грубо поддразнивал некоторых гостей, рассказывал бородатые анекдоты. Поскольку он упорно поддерживал этот шутливый тон, а отплатить ему той же монетой никто не осмеливался, нередко все кончалось всеобщим смущением.

Желая показать, что обед закончен, Гитлер вставал из-за стола и целовал руки дамам, сидящим по обе стороны от него. Он покидал столовую вслед за последней дамой, но раньше всех мужчин. Сразу после этого он выходил во двор и сам кормил свою немецкую овчарку. Позже он возил с собой эту собаку по всем ставкам в Восточной Пруссии и на Украине.

Гитлер никогда не спал после обеда, хотя это было бы неудивительно, ввиду недостаточного сна ночью. В последние годы войны, когда физические силы уже начали ему изменять, он отдыхал в довольно непривычное для себя время, с девяти до десяти часов вечера.

В Бергхофе обычно после обеда Гитлер проводил короткие административные совещания. Он, например, мог обсуждать партийные проблемы с Борманом, с начальником рейхсканцелярии Ламмерсом, который одновременно заведовал отделением берлинской канцелярии в Берхтесгадене, или говорить с Риббентропом, который приезжал из Фушль-ам-Зее по первому же телефонному звонку.

Часто днем, вскоре после обеда, Гитлер совершал прогулки к небольшому чайному домику, находящемуся минутах в пятнадцати ходьбы прогулочным шагом. Чтобы соединить приятное с полезным, Гитлер приглашал на прогулку какого-нибудь официального посетителя. На расстоянии нескольких шагов сзади следовали дамы и мужчины из его ближайшего окружения. Замыкала эту странную «процессию», как он часто шутливо ее называл, его телохранитель, овчарка Блонди.

Компания проводила в павильоне час или два. Разговор в этом неизменном кругу часто бывал скучным, и Гитлер нередко засыпал в кресле возле большого круглого стола у камина. Как правило, короткий обратный путь в Бергхоф группа проделывала на автомобиле. Если у него не было специальных визитов или совещаний, Гитлер удалялся в свои частные комнаты на первом этаже дома – хозяйскую гостиную с камином и балконом и спальню. Там он оставался примерно до 8.30 вечера, когда подавался ужин. Перед ужином дамы обязательно переодевались, а за столом гости рассаживались уже в соответствии с новым планом.

У фрейлейн Браун была пара славных маленьких скотчтерьеров, одного из которых звали Негус. Когда ужин задерживался, Гитлер любил поиграть с этим забавным, но шустрым маленьким зверьком, подчинявшимся только своей хозяйке.

Во время войны, когда проводились государственные приемы в замке Класхейм близ Зальцбурга или партийные мероприятия в Мюнхене, Гитлер жил в Бергхофе. В таких случаях штаб вермахта тоже следовал за ним в Берхтесгаден, где размещался в казармах и во флигеле канцелярии. Члены оберкоманды вермахта являлись в Бергхоф в полдень и поздно вечером на регулярные совещания у Гитлера. Гитлер распорядился, чтобы от полудня до двух часов, пока длится совещание, дамы оставались в своих комнатах. Вечером члены OKВ приезжали в Бергхоф, когда Гитлер обедал со своими личными гостями. Адъютант докладывал, что все генералы собрались в главной гостиной. После обеда Гитлер шел к ним, а дамы ждали в столовой до конца совещания или, если они жили здесь постоянно, расходились по своим комнатам на первом этаже.