Гарольд Дойч - Заговор против Гитлера. Деятельность Сопротивления в Германии. 1939-1944

Собственные источники Остера заверили его в антинацистских настроениях папы. В то же время сами нацисты лишь отдаленно догадывались об этом. В принципе трудно сказать, каким было их отношение к новому главе Ватикана. Его любезность, дипломатичность и осмотрительность резко контрастировали с бурным темпераментом и резкими высказываниями его предшественника, поэтому казалось, что иметь с ним дело было гораздо легче [62].

Будучи государственным секретарем Ватикана, Пачелли часто сглаживал острые углы и не давал разгораться конфликтам, вызванным слишком откровенными и резкими высказываниями его начальника, который делал их подчас весьма бурно и эмоционально. Так, именно это ему удалось после неосторожных и просто неподобающих замечаний, сделанных тогдашним папой паломникам из Германии. С другой стороны, Бонифацио Пинатти, посол Италии в Ватикане, слишком преувеличивал, называя Пачелли «кардиналом, предпочтительным для Германии».

Нет оснований считать, что Берлин поддерживал кандидатуру Пачелли на должность папы. Немецкий посол в Ватикане Диего фон Берген был проинструктирован «учитывать известное отношение бывшего кардинала Пачелли к Германии и национал–социализму», когда тот будет выступать с протокольным приветствием в связи с вступлением папы в должность. Ему были даны указания, чтобы это приветствие «не было особенно теплым».

Посол, однако, подчеркнул, что после смерти Пия XI «безусловно наблюдается уменьшение напряженности» между Германией и Ватиканом и что это «вселяет надежду на то, что разногласия и различия во взглядах между Ватиканом и Германией будут в конце концов преодолены».

Письмо, уведомляющее о вступлении его в должность, которое новый глава Ватикана отправил в официальный Берлин, было, как отмечал Берген, «значительно более дружественным», чем аналогичное послание, направленное Пием XI президенту Германии Эберту в 1922 году.

В подобных обстоятельствах нацистские руководители меньше всего могли предположить, что новый папа рискнет проводить ту линию, которую предложила ему оппозиция. Оглядываясь назад, можно утверждать, что решение папы сотрудничать с оппозицией было делом действительно из ряда вон выходящим. Поскольку на такой шаг пошел человек, которого считали «слишком большим дипломатом», единственным объяснением этому, наверное, являлось то, что Пачелли почувствовал наступление такого исторического момента, который дает уникальный шанс для государственного деятеля предпринять необходимые действия.

Для работавшей в условиях глубокой конспирации оппозиции помимо личных качеств и убеждений нового главы Ватикана было крайне важно и то, что он лично знал некоторых лидеров оппозиции, особенно генерала Бека и адмирала Канариса. Пачелли разделял страсть генерала и адмирала к верховой езде и время от времени совершал с ними по утрам прогулки верхом.

Особенно важным для оппозиции было то, что группу, искавшую контактов с Ватиканом, возглавлял Бек. Судя по всему, во время верховых прогулок Пачелли видел и Остера, но считал последнего всего лишь подчиненным Канариса, который сообщал лишь то, что считал нужным адмирал.

Таким образом, Пий XII получил возможность составить представление об оппозиции, ее взглядах, а также характере и масштабе деятельности, то есть о том, сколь важную роль она играет внутри Германии; это он довел до сведения англичан. Речь шла не просто об уверенности в честности и искренности намерений обеих сторон. Пий XII был реалистом, его долгий жизненный опыт выработал в нем привычку смотреть на вещи критически и с изрядной долей скептицизма; у него также выработалось особое чутье на то, что политически осуществимо, а что нет. Он не хотел тратить время на изучение тех планов, какими бы привлекательными они ни были, если не было реальных оснований, гарантирующих их осуществление.

Наконец, для оппозиции было очень важно, чтобы тот, кому она поручила бы передать в Ватикан свои предложения, был там хорошо известен и находился на хорошем счету. Никому хотя б на миг не приходило в голову рассматривать в качестве кандидата нунция Ватикана в Берлине архиепископа Чезаре Орсениго – об этом не могло быть и речи по определению. Ведь архиепископ имел репутацию профашистски настроенного, «мягко» относящегося к национал–социализму; поэтому доверять такому человеку подобные поручения было бы делом весьма сомнительным.