Гарольд Дойч - Заговор против Гитлера. Деятельность Сопротивления в Германии. 1939-1944

Именно тот факт, что Бек неоднократно поддерживал назначение Герделера канцлером, снимал противодействие этому со стороны оппозиционных кругов в МИДе. Что же касается авторитета Бека и его положения как признанного лидера оппозиции, то они никем под сомнение не ставились.

Об этом рассказала автору Кристина фон Донаньи в беседе, состоявшейся 26 июня 1958 года. Она лично знала, в частности, о том, что в одном случае Бауэр специально выделил на эти цели 10 000 рейхсмарок. Она особо вспоминает, как ее муж сказал ей со смесью торжества и облегчения в голосе: «Ну вот, мы все подготовили. Сегодня Лейшнер встречается с Беком». Гинц вспоминает, что он лично привез Лейшнера и Германа Мааса к Остеру. «Мы также организовали, – говорит он, – первую встречу представителей оппозиции из рядов социал–демократов с их «коллегами» в МИДе, а также с окружением Герделера».

Аллен Даллес в своей работе «Германское подполье» ошибочно приписывает эти слова Беку. Эта ошибка понятна и простительна, поскольку Бек испытывал те же чувства, что и Хаммерштейн.

Потомок барона Штокмара, близкого друга и врача принца Альберта и королевы Виктории, Шлабрендорф поставил английское правительство в положение, когда оно оказалось перед ним в долгу, подарив англичанам архив Штокмара.

Как отмечал Уилер–Беннетт, «из всех громких заявлений оппозиции это было единственным, которое можно было воспринимать всерьез и относиться к нему с доверием».

В Германии ранг генерал–майора был низшим генеральским рангом и соответствовал рангу бригадного генерала у американцев и англичан; по возрастающей немецкие высшие военные ранги располагались следующим образом: генерал–майор, генерал–лейтенант, генерал, генерал–полковник, фельдмаршал.

Именно один из таких романов, завязавшийся на одной из офицерских вечеринок, проводившихся по четвергам в Мюнстере, привел к скандалу, из–за которого Остер на короткое время в начале 30–х годов был уволен с военной службы (он служил в сухопутных силах). Из письма, о котором будет сказано чуть ниже, следует, что впоследствии он был восстановлен на военной службе и направлен в абвер. Однако просьба его нового начальника адмирала Канариса о том, чтобы Остер был полностью восстановлен и взят в Генеральный штаб, была отклонена полковником Госсбахом, который с 1934 по 1938 год возглавлял Центральное управление Генштаба и отвечал за личные дела офицеров. У автора имеется копия письма генерала в отставке Фридриха Госсбаха профессору Вольфгангу Форстеру от 14 сентября 1952 года. Остер, который был не лишен известной доли свойственного человеку тщеславия, ощутил это очень явно. Хотя ему позволили носить брюки с красным кантом, нашивки на воротнике его форменного кителя были золотыми, а не серебряными, как обычно у тех, кто служит в Генштабе.

Весьма характерным является мнение доктора Отто Торбека, председательствующего судьи от СС на ускоренном суде, проходившем во Флоссенбурге, который приговорил Остера к смерти 8 апреля 1945 года: «У меня сложилось самое хорошее впечатление об Остере. Это был настоящий германский офицер старшего звена. Он вел себя как солдат, спокойно, выдержанно и с большим мужеством».

Таковым, в частности, было мнение Гальдера, который считал Остера «недисциплинированным» и имевшим слишком большое самомнение; он также называл его человеком, «который слышит, как растет трава», подчеркивая этим, что он был необычайно чутким. Люди, настроенные менее дружественно, называли Остера «странным, неотесанным и неуклюжим».

Автор никогда не видел более потрясенного человека, чем Эрих Кордт, когда пишущий эти строки сообщил ему в декабре 1945 года об ужасной гибели Остера в апреле того же года. Кордт только что вернулся из «дипломатической ссылки» в Китай, куда его отправил Риббентроп, и практически ничего не знал о судьбе своих друзей.

Канарис сам невольно этому способствовал: у него дома висел портрет знаменитого адмирала, подаренный Канарису его друзьями из Греции.

Так произошло, в частности, когда Канарис поручил Йозефу Мюллеру якобы расследовать утечку информации о планировавшемся наступлении на Западе, которую сам же Мюллер и осуществил; об этом подробно будет рассказано ниже.