Феликс Керстен - Пять лет рядом с Гиммлером. Воспоминания личного врача. 1940-1945

– Значит, деревня одновременно станет и воинским подразделением? – спросил я.

– Разумеется. Это одна из самых важных задач из тех, которые будут возложены на этих солдат-крестьян, – ответил Гиммлер. – На этом построен весь план. Каждая деревня с 40 хозяйствами, крестьянами, их сыновьями и работниками своей боевой силой будет примерно соответствовать роте, а ротный командир будет жить в усадебном доме.

Все они будут сражаться за свою землю и свои очаги; все будут знать, что любые меры предпринимаются не по указанию далеких бюрократов, а по почину людей, владеющих личными хозяйствами, людей, подчиняющихся тем законам, которые они сами приняли. Так мы создадим единственную форму демократии, подходящую для демократических людей, – новое германское государство преданных граждан, основанное на поселениях германских крестьян-воинов.

17 июля 1942 года

– Могу себе представить реальное создание поселений, – таково было мое мнение по поводу гиммлеровского плана «Wehrbauern», – но увязывать их с военной проблемой кажется мне фантастикой. В конце концов, мы живем не в век Густава-Адольфа, командовавшего крестьянскими армиями, для которых хватало самого примитивного оружия. Сегодня вы обладаете танками, огнеметами, самолетами и т. д. В свете этого ваши планы кажутся мне не более чем образцом германского романтизма.

– Я вижу, господин Керстен, что вы хотите быть умнее фюрера, который придает величайшее значение науке и призывает ученых к новым достижениям. Он сразу же понял важность моих предложений и потребовал, чтобы каждый житель такой деревни имел дома винтовку, обмундирование, а также каску. Самые мелкие подразделения получат пулеметы, автоматическое оружие и гранаты; на батальонном уровне будут и танки.

– А люди захотят непрерывно играть в солдат? – усомнился я. – Молодым людям это нравится, и пару лет они с охотой поучаствуют в тренировках, но наверняка не захотят постоянно подчиняться военной дисциплине.

– Оставьте заботу об этом нам, – заявил Гиммлер. – Мы быстро все уладим психологическими методами. Все дело в тренировке – а в ней-то мы разбираемся. От этого вопроса зависят величайшие интересы государства, и его нужно решить. Лишь та армия, что набрана из крестьян-воинов, – истинно патриотическая и готовая сражаться и умереть за родину. Цивилизованный горожанин думает только о том, как бы увильнуть от армии. Но можно ли его строго за это судить? Военная тренировка – это трудоемкая попытка лишить беднягу индивидуальности; этому посвящено много времени и усилий. Солдат-крестьянин знает, что он может потерять и ради чего воюет. Трусы рождаются в городах, а герои в деревне. Нам нужно лишь создать условия, и на востоке вырастет новая нация героев.

Гиммлер снова забыл и о том, что его ждет много людей, и о своем лечении, поэтому я предложил перенести разговор на вечер.

– Господи, долго же вы сегодня лечили рейхсфюрера, – попенял мне Брандт, когда я вышел из комнаты.

– Не я лечил его, – ответил я, – это он лечил меня. У меня до сих пор кружится голова от разговоров о военном крестьянстве, снайперских отрядах, противотанковых и противопарашютных формированиях и тому подобном.

– Значит, вы не находите эту идею хорошей? – спросил Брандт. – А фюрера она захватила.

– Не буду высказывать своего мнения, однако рейхсфюрер не знает крестьян. Он нарисовал себе идеальный образ германского военного крестьянства, которое не может существовать в реальности. Крестьянин – в первую очередь эгоист; безусловно, он будет рад получить ферму на востоке, но если ему придется постоянно воевать, то рейхсфюреру вскоре станет ясно, сколько противодействия он навлек на себя и какое сопротивление ему оказывается. Крестьянин полностью поглощен своим хозяйством, рассматривая все прочее как потерю времени. Он не прочь по воскресеньям пострелять и поездить верхом – в порядке отдыха и общения, но не по требованию военной дисциплины. Какой крестьянин готов уничтожать свои поля, пуская на них танки? Плоды этой идеологии не принесут рейхсфюреру большой радости.

19 июля 1942 года

Вчера вечером я был у Гиммлера, чтобы провести лечебный сеанс, отложенный еще один раз. Гиммлер снова начал говорить о плане «Wehrbauern». Я предложил сначала заняться лечением. Так мы и поступили. Затем он подвел меня к своей настольной карте.

– Хотел бы задать вам один вопрос, – сказал я, – который не дает мне покоя. Я не вижу церквей в ваших поселениях. А ведь церковь – неотъемлемая часть любой деревни. Должна быть по крайней мере одна церковь на несколько деревень. Вы планируете создавать приходы?