Корнелиус Райан - Самый длинный день. Высадка десанта союзников в Нормандии

Ветераны из 1-й дивизии, которые высадились на плацдарме «Омаха», прошли Сицилию и Салерно и оправились от шока быстрее. Сержант Раймонд Стройни собрал своих парней и повел их к обрыву через минное поле. Наверху он выстрелом из базуки поразил пулеметную точку. Стройни почувствовал, что «немного рехнулся». В сотне ярдов от него лежало прижатое к земле отделение сержанта Филипа Стрежика. Некоторые солдаты вспоминали, что Стрежик заставил их подниматься и посылал вперед и вверх через минные заграждения. Наверху он сам прорезал проход в рядах колючей проволоки. Несколько позже капитан Эдвард Воженски встретился со Стрежиком, когда последний снова спустился на берег. С ужасом капитан смотрел, как Стрежик специально наступил на мину. «Капитан, она ведь не взорвалась, когда я шел наверх», – сказал он.

По сектору 1-й дивизии, подставляя себя под пулеметный и артиллерийский огонь, бегал командир 16-го полка полковник Джордж Тейлор. «Только два сорта людей могут оставаться на пляже, – кричал он, – мертвые и те, кто собирается умереть. Давайте к чертовой матери выбирайтесь отсюда!»

Везде находились бесстрашные люди от рядового до генерала, которые брали на себя лидерство и уводили людей с берега. Когда подразделения поднимались и начинали идти вперед, они уже не останавливались. Сержант технической службы Вильям Вайдефелд, низко опустив голову, перешагнул через тела убитых товарищей и пошел через минные поля к крутому утесу. Младший лейтенант Дональд Андерсон перевязывал рану: пуля вошла в шею сзади и вышла через рот. Когда он обмотал бинтом шею, то «почувствовал, что может встать и идти дальше; в одно мгновение он превратился из новобранца в ветерана». Сержант Билл Кортни из 2-го отряда рейнджеров, взобравшись на вершину обрыва, крикнул товарищам: «Давайте за мной, тут все чисто!» Слева от него раздалась пулеметная очередь. Кортни с силой швырнул две гранаты и снова крикнул: «Давайте ко мне! Теперь тут все чисто!»

Как только первые подразделения пошли вперед, несколько десантных лодок начали двигаться к берегу, не обращая внимания на препятствия. Видя, что это возможно, другие рулевые последовали за ними. Несколько эсминцев, чтобы поддержать наметившийся успех, подошли близко к берегу и, рискуя быть потопленными, начали бить прямой наводкой по огневым позициям береговой артиллерии. Под таким прикрытием инженерные подразделения снова начали разминирование на береговой линии. На всем протяжении плацдарма «Омаха» оборона противника уже не могла сдерживать наступление союзников.

Как только атакующие поняли, что можно двигаться вперед, их страх и нерешительность обратились в невероятную злость. Рядом с вершиной утеса у деревни Вьервилль командир роты рейнджеров капитан Джордж Витингтон и рядовой Карл Вист увидели пулеметное гнездо с тремя немецкими солдатами. Когда Вист и капитан его обошли, один из немцев вдруг повернул голову и, увидев двух американцев, закричал: «Bitte! Bitte! Bitte!» Витингтон открыл огонь и убил всех троих. Обращаясь к Висту, он спросил: «Интересно, что значит bitte?»

Пройдя через ужас пляжей «Омаха», части глубже вторгались на территорию, занятую противником. В час тридцать генерал Бредли получил донесение: «Части, ранее остановленные в секторах «Светло-красный», «Светло-зеленый», «Красная лиса», овладели прибрежными высотами». К концу дня 1-я и 29-я дивизии будут уже в миле от берега. «Омаха» обошлась в 2500 человек убитыми, ранеными и пропавшими без вести.

Был час дня, когда майор Вернер Пласкат добрался до своего штаба в Этрехеме. Тот, кто протиснулся в дверь, был мало похож на человека, которого офицеры знали как своего командира. Пласкат весь трясся. Он смог только произнести: «Бренди, бренди». Когда принесли стакан, Пласкат едва смог поднести его ко рту.

Один из офицеров сказал: «Американцы высадились». Пласкат махнул рукой. У офицеров его штаба, которые окружили своего командира, была одна проблема. Они доложили Пласкату, что на батареях скоро кончатся снаряды. Они сообщили об этом в штаб полка, и подполковник Окер сказал им, что боеприпасы уже везут. Но на данный момент их еще не подвезли. Пласкат позвонил Океру.

– Мой дорогой Плас, – зазвучал в трубке голос, – ты еще жив?

Пласкат пропустил издевательство мимо ушей и резко спросил:

– Что с боеприпасами?

– Они на подъезде, – ответил Окер.

Спокойствие подполковника вывело Пласката из себя.

– Когда? – закричал он. – Когда их доставят? Вы не знаете, что здесь творится!