Мариан Подковиньский - В окружении Гитлера

Что стало с ними в годы войны? Этим и после ее окончания тоже никто не интересовался, хотя Гроскурт, как утверждают историки ФРГ, специализирующиеся по данному периоду, например Гельмут Граусник или Хильдегард фон Коце, «был ключевой фигурой в планах армейской оппозиции 1939 года».

Документы и дневники Гроскурта имеют исключительное значение, ибо ни один из участников группы Канариса и Вицлебена не оставил столь полных письменных свидетельств. Заговорщики либо сами уничтожили их, либо они погибли в пожаре войны. В лучшем случае их следы сохранились только в фальшивках, обнаруженных в сейфах РСХА в Берлине, сфабрикованных для того, чтобы припереть к стене обвиненных генералов и политиков оппозиции подтасованными ложными доказательствами. [32] Например, Spiegelbild einer Verschwцrung. Die Kaltenbrunner Berichte-Archiv-Peter. Stuttgart, 1961 (прим, авт.). Как справедливо пишет проф. Гарольд Дойч, первый издатель найденных бумаг Гроскурта, они пока что остаются единственным заслуживающим доверия источником о первой офицерской фронде диктатуре Гитлера.

Начало свое одиссея архива Гроскурта берет с того момента, когда его отозвали с должности офицера связи абвера при главном командовании сухопутных войск и послали на фронт. Он поручил заботы над дневниками и другими своими бумагами жене — Шарлотте Гроскурт. Как она показала 16 марта 1947 г., все переданные ей мужем материалы и документы она спрятала в родовом имении своего отца в Гольштинии (Редвишхоф, неподалеку от Бад-Ольдеслё). Полковник упаковал все сам и на листке бумаги написал: «Служебные дела. Вскрыть только руководителю абвера господину адмиралу Канарису. Берлин, Тирпитцуфер, 80». В 1942 году, когда фрау Гроскурт переехала в Бремен, бумаги были укрыты в бомбоубежище. Возвратившись через год в имение, фрау Гроскурт передала сверток жившему в Бремене брату полковника д-ру Рейнхарду Гроскурту, который, приняв все меры предосторожности, закопал бумаги в арендованном им неподалеку от города саду. Когда Бремен заняли американские войска, он убедился, что сверток «в хорошем состоянии», и в феврале 1946 года вернул его золовке, которая снова перевезла бумаги в имение в Редвишхофе. Примерно в те же самые дни о свертке с документами вспомнили бывшая секретарша полковника фрау Инге Хааг и ее муж Вернер Хааг, который во время войны также принадлежал к антигитлеровской оппозиции. Более всего их интересовал «Доклад X», в которое речь шла о попытках сохранить мир с Великобританией в канун нападения на Польшу и который должен был дать представление о взглядах оппозиции в Германии. Уступив уговорам Хаага, фрау Гроскурт согласилась на то, чтобы вскрыть доверенный ей мужем сверток с бумагами, тем более что Канариса давно уже не было в живых и указание мужа потеряло смысл. Помог Хаагу перевезти документы его довоенный друг, бывший американский консул в Бремене Морис У. Олтаффер. Немцам не разрешалось тогда свободно переходить из одной оккупационной зоны в другую, а Бремен представлял собой американский анклав в британской зоне. Кроме того, англичане не должны были ничего знать об этих документах. Американцы дали автомобиль, на котором Хааг и Олтаффер приехали в имение фрау Гроскурт. Им под расписку она и вручила документы. Это было в марте 1947 года. В квартире консула сверток вскрыли. Пояснения о характере тех или иных документов давал по-английски Хааг. Фотокопии некоторых бумаг и не имеющие особого значения личные записки возвратили вдове. Все остальное было отправлено в Вашингтон. Личный дневник Гроскурта Хааг оставил у себя. В 1959 году и этот дневник Хааг передал в распоряжение проф. Гарольда К. Дойча, который занимался изучением движения Сопротивления в Германии. Позднее тот отдал его в Мюнхенский институт современной истории. Начальник исторического отдела госдепартамента США Бернард Нобл предоставил проф. Дойчу возможность познакомиться также с пересланными в Вашингтон официальными документами и служебным дневником занятий Гроскурта, руководителя специального сектора абвера (особенно в той его части, которая касалась пребывания полковника на территории Польши). Сейчас они хранятся в федеральном военном архиве во Фрейбурге.

Спустя 30 лет бумаги Гроскурта наконец-то оказались там, где им надлежит быть, и теперь они стали доступны для ученых. В изданном томе документов содержатся тексты двух дневников Гроскурта (личного и служебного, относящегося к 1935–1940 гг. и к 1939–1940 гг.), отчет о поездке в Судеты в ноябре 1938 года, письма к генералу Людвигу Беку и другие материалы, связанные с деятельностью оппозиции. Кроме того, письма Гроскурта к брату Рейнхарду 1940–1943 годов, донесения о расстрелах евреев в Белой церкви в августе 1941 года, а также письмо к Карлу Гёрделеру. Все эти документы до сих пор были либо не известны совсем, либо мало известны. Как пишет в упоминавшейся уже работе проф. Дойч, «личный дневник Гельмута Гроскурта — открытие, неожиданное даже для знатоков истории немецкой оппозиции против Гитлера».