Андрей Вербицкий - Шесть лет с В. И. Лениным [Воспоминания личного шофера Владимира Ильича Ленина]

— Ну, расскажите, товарищ Предтечин, — обратился Владимир Ильич к хозяину, — как живут ваши крестьяне, что думают они о советской власти, каковы их настроения.

Предтечин, не подозревавший, что с ним говорит Ленин, охотно и остроумно рассказывал, как жили крестьяне до революции, как восприняли они советский строй. Затем заговорили о сельском хозяйстве, о житье-бытье отдельных крестьянских семейств, о будущем советской деревни. При этом наш хозяин обнаружил очень любопытные взгляды на быт крестьянина и высказал Ленину интересные мысли о сельском хозяйстве.

— Да, все это чрезвычайно интересно, — сказал Владимир Ильич. — Вы, должно быть, агроном? Нет?

— Нет… — уклончиво ответил Предтечин и немного смутился.

Ленин поднялся и сказал:

— Ну, а теперь — в лес! На охоту! Пойдемте с нами, товарищ Предтечин, — предложил он хозяину.

Тот согласился, принес из соседней комнаты ружье, и мы двинулись в путь.

Мы углубились в лес. Собаки были пущены вперед, руководил охотой егерь. Мы разделились на две группы: Владимир Ильич и Предтечин пошли вправо, я с егерем — влево. Как-то неожиданно егерь обратился ко мне:

— Какая, по-вашему, профессия у этого Предтечина? Вот удивлю вас: он священник, служитель культа.

— Что? Поп? Вы шутите…

— Нисколько. Он служит в той самой церкви, что рядом с его домом. Но он не такой, как все попы… Он не фанатик. Видите — на охоту пошел с нами.

Я решил тотчас же сказать об этом Владимиру Ильичу. Вот, думаю, будет изумлен! Возмутится, вероятно, что его привели в избу попа.

Но сказать об этом удалось только к вечеру, когда мы возвращались с охоты.

Охота была удачная: у каждого из нас висело много убитых зайцев. Владимир Ильич был в отличном расположении духа.

Приближаясь к дому Предтечина, мы с Владимиром Ильичем немного отстали, и тут я сказал ему:

— А ведь Предтечин вовсе не агроном и не учитель, а поп.

Ленин остановился и недоверчиво сощурил на меня глаза.

— Как так — поп? Вероятно, бывший?

Я объяснил, что вовсе не бывший. Владимир Ильич сначала отказывался верить. Через несколько минут между Лениным и Предтечиным завязался разговор, который остался у меня в памяти навсегда.

— Послушайте, — начал Владимир Ильич, — о вас ходят слухи, что вы священник. Что это — правда?

— Правда. Я состою в духовенстве около двадцати лет.

— Не пойму, какой же вы священник? Голова у вас стриженая, одежда обыкновенная, и на моих глазах вы убивали животных!

Предтечин улыбнулся и после паузы сказал:

— Я понимаю ваше недоумение. Моя внешность и мое поведение не в ладу с религией… Это правда.

— А убеждения? Неужели вы служите религиозному культу по искреннему убеждению?

Предтечин, видимо, понял, что перед ним человек, с которым надо говорить откровенно или вовсе прекратить разговор.

— Видите ли, — произнес Предтечин, — я служитель культа только в известные часы, по воскресеньям…

— Как вас понять?

— Убеждения не всегда идут в ногу с профессией. В жизни это наблюдается часто.

Владимир Ильич понимающе улыбнулся и сказал:

— А ведь всю жизнь кривить душой — это страшно, а? Сознайтесь!

Предтечин развел руками и уклончиво ответил:

— Я сам частенько удивляюсь: видит меня вся деревня, знает, что я направо и налево нарушаю религиозные правила, а ходят в церковь, слушают и верят мне.

— А почему бы вам не отречься? Вы могли бы заняться каким-нибудь полезным трудом.

Предтечин махнул рукой:

— Поздно. Возраст не тот… В мои годы заняться каким-нибудь ремеслом — трудно. А церковь меня обеспечивает все-таки. С этим надо считаться… Мой дед был попом, отец — тоже, ну и я пошел по той же стезе. Инерция! И что самое удивительное — ведь и отец и дед очень смутно верили… Одно слово — профессия!

Мы приблизились к дому Предтечина. Уже вечерело. Надо было собираться в путь, чтобы до наступления ночи прибыть в Москву. Прощаясь с Владимиром Ильичем, Предтечин как-то виновато сказал:

— Не осудите, гражданин, — много на этом свете всяких противоречий… Вы приезжайте к нам, поохотимся.

Эта встреча произвела впечатление на Владимира Ильича. Сидя рядом со мной в машине, он сказал:

— Видели, товарищ Гиль, на чем держится религия?

Как-то раз зимой Владимир Ильич, проезжая мимо одной подмосковной станции, увидел церковь, из которой валом валил народ. Был, очевидно, праздник. Владимир Ильич засмеялся и сказал:

— А помните, Гиль, как мы с попом охотились? «Профессия, — говорил он. — Инерция!»