Вальтер Варлимонт - В ставке Гитлера. Воспоминания немецкого генерала. 1939-1945

Всех этих мер было недостаточно, но они, во всяком случае, были хоть как-то обоснованы с военной точки зрения. Однако дальнейшие планы и приказы, с помощью которых Гитлер собирался противостоять бегству наших союзников, были близки к фантастике – как и в Италии. В разгар тяжелейшего кризиса, охватившего практически все театры войны и породившего политические проблемы в самом широком смысле, Верховного главнокомандующего германскими войсками мучили ненависть и жажда мщения, и он тратил время на то, чтобы послать несколько самолетов, которые с трудом можно было наскрести на Балканах, атаковать никем не обороняемый Бухарест. Их целью должен был быть дворец юного короля, потому что тот, как считал Гитлер, был главным его врагом. Нефтяные промыслы Плоешти он предлагал защищать от Красной армии с помощью отдельного парашютного батальона СС, который действовал где-то в Югославии против партизан, – его могли наголову разбить, как он только прилетел туда. Во всяком случае, больше о нем никогда не слышали. 26 августа появился приказ ОКВ о роспуске румынских вооруженных сил, кроме тех, которые пожелают войти в состав вермахта. Остальные рассматривались как согласные с «предательством своего правительства» и, таким образом, переходили в разряд военнопленных. Это пример того, насколько нереалистичными были взгляды ставки: хотя в тот момент в ней могли этого и не знать, но накануне Румыния фактически объявила нам войну. В Болгарии предполагались решительные действия с целью хитростью и силой забрать танки, которые мы поставляли туда в ходе войны.

8 сентября болгарское правительство объявило войну своему бывшему союзнику, создав таким образом «смертельную угрозу коммуникациям» германских войск в Греции. Только шесть дней спустя Йодль с явным облегчением записал в своем дневнике: «Фюрер приказывает вывести все, что можно, с Эгейских островов». Однако добавляет: «С политической точки зрения есть надежда, что после вывода наших войск мы сможем разжечь конфликт между коммунистическими и националистическими силами». Это говорит о том, что даже на завершающем этапе войны Гитлер все еще надеялся извлечь какую-то политическую выгоду из эвакуации армии. Какое-то время он верил, не без оснований, что в результате политических разногласий с русскими англичане готовы будут без шума позволить немецким войскам остаться в Греции, но теперь он поставил целью настроить всех против всех на бывших захваченных территориях. С другой стороны, он все еще думал, что среди общей неразберихи нам удастся по-прежнему использовать хромовые рудники в Северной Греции, и приказал оставить там пять тысяч человек из люфтваффе для их защиты. Только 3 октября вышел «приказ о выводе войск из Греции, Южной Албании и Южной Македонии», и только 2 ноября их переброска была завершена. После этого бегства шестнадцать тысяч человек оставалось на Крите и примерно шесть тысяч на Родосе и Леросе из-за отсутствия транспорта. В это же время Гитлера уговорили пойти навстречу нашим настоятельным требованиям и вывести войска с островов Далмации и восточного побережья Адриатического моря.

Удивительно, что западные союзники позволили осуществить все эти переброски войск практически спокойно. Главная угроза запоздалым мерам предосторожности, которые предпринимало Верховное командование, исходила от наступления русских в долине Дуная, где нерешительная позиция Венгрии под руководством ее регента снова представляла опасность. Их старания вырваться из немецких когтей путем примирения с западными союзниками потерпели неудачу, и в германской ставке появилась военная делегация. На совещании в ночь с 12 на 13 сентября Гитлер дал им понять, что «вскоре ожидается крупное наступление немцев с целью возвращения Румынии». Начальник венгерского Генерального штаба передал «заверения в лояльности от регента и венгерского народа». Через десять дней, когда русские уже дошли до Тимишоар и Арада, случился новый неожиданный поворот в этой жульнической игре. Гитлер отдал приказ привести в состояние боевой готовности «три-четыре парашютных батальона» для того, чтобы «расправиться с регентом», а группе под командованием бывшего майора Ференца Салаши подготовиться к захвату правительства. В конце концов венгерская государственная граница потеряла свое значение, и это была одна из тех территорий, где происходили самые жестокие сражения на Восточном театре войны. В итоге она перестала быть зоной ответственности ОКВ.